Научный метод. Раймондо был воспитан в традиции рационалистического мировоззрения, укоренившегося в Италии, и способствовавшего значительной секуляризации области истории и политики[231]. Исследователи соглашаются в том, что Монтекукколи всегда оставался верен «рациональному методу»[232], а его ум «функционировал кристально чистым способом»[233]. Вместе с тем, стремление к рационализации и получению достоверного знания несколько диссонирует с его явным увлечением алхимией, астрологией и, в целом, оккультной и магической философией, что особенно наглядно проявилось в «Цибальдоне» и списке авторов в трактате «О войне»[234]. Это дало повод некоторым позднейшим переводчикам Раймондо повод усомниться в «научном» характере его мировоззрения. Однако, по верному замечанию израильского исследователя Азара Гата, в эпоху Монтекукколи оккультная традиция естественной философии еще не была исключена из из сферы науки[235]. Мало того, в заслугу Раймондо ставится удачная попытка объединить научный анализ ситуаций с учет иррационального[236]. Равным образом глубокая набожность Монтекукколи не превратила его в религиозного фанатика[237], а вера в предопределенность судьбы не сделала его главным историко-философским методом провиденциализм[238].
В представлении Монтекукколи, познание природы военного искусства, как и любого другого явления, невозможно без выявления generalità (или, как вариант, «università delle massime e de’comuni principi»), т.е. неких общих правил: «знание (sapere) – это познание (conoscere) вещей по их собственным причинам, и для того, чтобы правильно судить об их природе, они должны быть сведены к начальным принципам и решены из них»[239]. Соответственно, каждая наука имеет (или должна иметь) свои «общие черты»[240], «общие положения, на которых она в значительной степени основана»[241]. В предисловии к «Военным таблицам», подчеркивая важность военной науки («disciplina»), он отмечал: «я постарался вернуть ее к тем общим чертам (generalità), на которых основана каждая наука, как на своих корнях, немногочисленным, но дающим бесконечные ветви и плоды, потому что тот, кто знает принципы, легко может путем рассуждений сделать бесчисленные выводы, вытекающие из них»[242]. Помимо «общих черт», «заповедей» и «афоризмов» Раймондо также говорил о «правилах» войны (общее – «regola generale», золотое – «regola aurea), точное соблюдение которых обеспечивает победу[243]. Идею афоризма, т.е. краткого изречения, была позаимствована у античных классиков. Афоризм понимался Монтекукколи как принцип и аксиома военного искусства, «thesis, quaestio iuris, propositio maior» – тезис, вопрос права, основное положение[244]. Афоризм «собрал в себе «идею искусства», «теорию», «общие правила», «знание всеобщего», но в то же время он являлся продуктом усвоения опыта «тех, кто практиковался в войнах»; действительно, хотя он и утверждал, что в военном деле «совершенство» достигается лишь соединением практики с теорией, в конце концов, он придерживался мнения, что «военная наука» есть «практическое […] качество»… Как залог «вечной» мудрости… афоризм следовал статуту пословицы, он стремился к пророческой святости вне времени и в то же время постоянно возрождается и одобряется употреблением, «хорошим» опытом…»[245]. Афоризм стал чем-то сродни философскому камню в алхимии, идеи которой так сильно увлекали Раймондо. Источником формирования общих черт выступал в первую очередь опыт («esperienza», в частности – военный, «esperienza bellica»), «опыт собственных чувств, свободный от иллюзий, великий момент в правильном знании»[246]. Согласно Раймондо, «опыт рождается из множества воспоминаний, сравниваемых вместе; а из множества опытов абстрагируется такая универсальная причина, которая является принципом наук и искусств»[247]. От опыта также в основном зависят и человеческие способности. Помимо общих черт и принципов, война обладает собственным интересом (необходимостью) – «(buona) ragion di guerra», и Монтекукколи часто получал из Вены указание действовать в соответствии с ним. В частности, военная необходимость дает право преследовать противника вне зависимости от того, где тот находится. Руководствуясь этим же принципом, в битве на реке Рааб христианские войска, собранные из разных наций, не перемешивались друг с другом.