– Смотри! – Она тычет пальцем в страницу, на которой десяток разных динозавров. – Лемайкиозавр!
– Почему лемайкиозавр? Таких не существует, – поправляю я, прищурившись.
– Существует, если мы захотим. Лея и Майки – Лемайкиозавр, – радостно восклицает. – Он живёт в лесу с другими. И они никогда не бросают друг друга. Даже если кто-то теряется. Потому что у них супернюх. И суперсердце.
Она говорит так уверенно, что я почти верю, будто это написано в книге, а не в её голове. Я киваю.
– А если один плачет, другой сразу чувствует. Даже за много километров.
– И сразу прилетает. На хвосте! – добавляет Лея, и мы оба хохочем.
Но потом она замирает. Я вижу, как её губы поджимаются, а глаза становятся влажными. Она быстро опускает голову, будто рассматривает динозавров на странице, но я знаю – она не читает. Просто дышит тише, чтобы не слышно было.
Я сажусь ближе, касаюсь её плеча.
– Лемайкиозавры всегда находят друг друга, – повторяю шёпотом. – Даже если один уходит очень-очень далеко.
Она кивает.
– И даже если его забыли.
Я не спрашиваю, кого она имеет в виду. У каждого в голове свои пропажи.
Я просто держу её руку. Мы сидим рядом. Молчим. Только динозавры с картинки улыбаются нам с жёлтой страницы – такие нелепые, но настоящие. Как надежда.
Меня выдернуло из мыслей и отвлекло от воспоминания шушуканье. За несколько парт от меня сидели Лика и Саша. Они всегда держатся вместе, смеются громче всех, считая, что так становятся заметнее и привлекательнее. Они якобы самые дружелюбные, но до первого промаха. Лика очень долго пыталась обратить на себя моё внимание, в 8 классе даже почему-то решила, что мы встречаемся, потом на что-то обиделась и стала довольствоваться Стасом. Забавно вообще со стороны наблюдать за взрослением и пубертатом людей, которых знаешь чуть ли не с пеленок. Иногда я кажусь себе стариком, а ведь должен проходить через все то же самое. Но, видимо, выбитая дурь в зале и предложение Лёхи отвести меня в специальное заведение, отметить, так сказать, мое взросление и превращение в мужчину, отбили желание. Марта тогда устроила ему «взросление», а мне до сих пор припоминают тот неудавшийся вечер. Я, конечно, огорчился от несостоявшейся инициации, мне хотелось поскорее стать взрослым, вдруг всё бы изменилось не только в теле, но и в душе? А сейчас я понимаю: внешне ничего не изменит меня.