На второй неделе, складывая одежду в шкаф, Марина замерла.
Сквозь тонкую гипсокартонную стену – ту, что отделяла её спальню от соседней, пустующей комнаты – раздался стук.
Тихий, как капля в жестяное ведро. Один. Потом второй. И – тишина.
Она не испугалась. Просто напряглась, как напрягаются взрослые, когда реальность вдруг щёлкает пальцами и шепчет:
«Я не совсем такая, как ты думаешь.»
Она пошла на кухню, налить себе чаю. И поставила чашку на подоконник, наблюдая, как капает дождь.
И в этот момент почему-то впервые подумала:
«А кто тут жил до меня?..»
Первые дни в новой квартире прошли спокойно.
Не в смысле счастливо – а просто без происшествий. Вещи разложены, документы оформлены, номера и показания счетчиков переписаны. Марина привыкала к звукам нового дома, как привыкают к шорохам старой книги: здесь всё слегка скрипело, щёлкало, постукивало – но не пугало, просто дом, живущий своей жизнью. Было ощущение, будто стены рассказывали воспоминания о прежних жильцах.
Она вставала рано, не потому что нужно было, а потому что не могла спать долго. Чайник, окно, тишина. Осеннее небо над двором-колодцем, где не видно солнца, только светлая серая осень. Обычный фоновый шум соседей – старушка с ходунками, мальчик с ранцем который собирается в школу, где-то бубнит телевизор – но все эти звуки были как обыденны и знакомы. Их было мало. Удивительно мало, как для такого дома.
Сквозняк оставался. Лёгкий, упорный, как тонкий поток воздуха, который не чувствуется телом, но заставляет закрыть шею шарфом даже дома. Он шёл откуда-то из глубины квартиры, но не имел явного источника. Все окна закрыты, щели заклеены, батареи едва тёплые, но живые. Марина нашла её случайно. За шкафом, в спальне, под обоями, обнаружилась старая дверь. Запертая, без ручки, закрашенная много лет назад. На плане квартиры она значилась как проход в технический коридор – когда-то, до перепланировки, здесь был общий выход вглубь коммуналки. Сейчас же всё это было отрезано, заделано кирпичом и, по документам, не подлежало использованию.
Тем не менее дверь была. Живая. Настоящая.
Не как архитектурный артефакт, а как воспоминание – не твоё, но всё равно знакомое. Она не вела никуда, или вела, но только в прошлое – туда, где коридор был жив, полнятся шагами и чужими голосами. Теперь же за ней, по всем бумагам, шёл просто кусок стены.