– Эй! – Я удивилась слабости собственного голоса. – Эй! Ты что делаешь, дрянь?! Собрав все силы я перевалилась на другой бок и попыталась оттолкнуть женщину от подруги.
– Помолчи. – Шикнула она. Жестом она указала кому-то на меня и в тот же момент меня снова повалили на пол чьи-то огромные ручищи. Это был Филипп.
– Какого хрена ты… убери от нее руки! – Как я не пыталась вырваться из мертвой хватки Филиппа у меня ничего не выходило. – Эбби, проснись! Эбби! – Повысить голос тоже не удавалось, во рту пересохло.
Эбби открыла глаза, но было уже поздно. Волосы состригли под ноль. Она тоже не сразу поняла, что произошло, а когда поняла ничего не смогла сделать и даже сказать, у нее не было сил. Она просто водила ослабшими руками по голове и смотрела в потолок. Женщина заговорила:
– Просто делайте, что велено и будете живы. – Она собрала волосы с пола в мусорный мешок и поставила рядом с Эбби бутылку с водой. – Когда Грин спросит о ваших грехах – покайтесь, не важно в чем.
– Покайтесь и не перечьте ему. – Сказал Филипп. – Он не наказывает тех, кто слушается.
Эбби с таким трудом открыла крышку бутылки, будто подняла канализационный люк, жадно выпив половину воды она протянула ее мне. Филипп ослабил хватку и отпустил меня. Я смогла сделать лишь три глотка, меня ужасно затошнило.
– Теперь ты. – Женщина направилась ко мне с машинкой в руке.
– Не трогай меня, я тебе руки оторву! – Я почти на локтях отползала от нее к стене, Эбби сделала слабую попытку продвинуться ко мне, а женщина снова велела Филиппу меня держать. Я уже готова была начать пинаться, если бы только на это хватило сил, но тут всех отвлек жуткий грохот и поднявшиеся крики. Филипп кинулся к выходу, я слышала, сквозь шум, как он звал сестру по имени. Женщина выглянула за дверь и тут же прикрыла ее, она быстро зажалась в угол рядом с нами и обхватила голову руками. Послышались выстрелы. Мы с Эбби тоже придвинулись к стене. В комнату снова вбежал Филипп, прикрывая собой сестру. Они оба упали в объятья женщины и прижались к ней. Мы плохо соображали, голова болела и шла кругом, но нам сразу стало понятно, что она их мать. А девчонка-то ловко манипулировала словами, чтобы нас обмануть. Выстрелы слышались все громче, но как-будто реже. Минут через десять они вовсе стихли, но никто из нас не решился выйти из комнаты. А я снова начала отключаться, силилась оставаться в сознании, но все вокруг темнело. Я смутно помню, что дверь комнаты распахнулась и в нее вошел солдат в камуфляже и с автоматом в руках. Помню, что он сказал кому-то: «Здесь еще люди, нужны медики…».