Зельва, закутавшись в тёплый шерстяной плащ, взяла в руки старую деревянную лопату. Её движения были уверенными и плавными. Скрестив руки, она посмотрела на Алхима, который стоял, держа в руках свою лопату, и явно не знал, с чего начать.
– Ну что, Алхим, как думаешь, снег сам себя уберёт? – поддразнила она, улыбаясь.
Алхим вздохнул, втиснул лопату в снег и принялся энергично работать. Снег приятно хрустел под его усилиями. Вскоре он понял, что, если копать слишком глубоко, лопата норовила вонзиться в землю; если слишком поверхностно, слой снега оставался и покрывал дорожку коркой.
Зельва, смеясь над его неуклюжими попытками, показывала, как правильно наклонять лопату, чтобы захватить ровный пласт. Она работала ловко и быстро, отбрасывая снег в сторону, так что он ложился аккуратными сугробами.
– Вот так, смотри, не напрягайся слишком, – говорила она, вытирая капельку пота с лба, хотя мороз явно держал её в тонусе. – Работа должна быть лёгкой, иначе до полудня не закончим.
Алхим старательно повторял за ней, и постепенно процесс пошёл быстрее. Его дыхание парило в воздухе, а щеки начали розоветь от холода. В какой-то момент он остановился и, засмотревшись на снег, вдохнул полной грудью свежий воздух.
– Сколько же в этом чистоты, – пробормотал он, глядя, как солнце заставляет снежинки блестеть миллиардами огоньков.
Зельва остановилась, взглянув на него с мягкой улыбкой.
– Зима – это время покоя и обновления. Всё старое скрыто под снегом, как под покрывалом. Но нам нужно расчистить путь, чтобы двигаться дальше. В этом тоже есть своя гармония.
Через несколько часов, несмотря на усталость, они расчистили тропинку к дому, к колодцу и небольшой площадке, где любили собираться вечером. Алхим, облокотившись на лопату, устало улыбнулся.
– Кажется, я теперь лучше понимаю, почему люди говорят, что труд очищает, – заметил он.
Зельва, поправляя платок, взглянула на сугробы, которые они оставили по краям дорожек.
– Вот видишь. Снег может быть тяжёлым, но и в нём есть красота. Главное – работать с ним, а не против него.
Алхим, облокотившись на лопату, стоял неподвижно, любуясь искрящимся снегом. Солнечный свет играл на поверхности, будто кто-то разбросал миллионы алмазов. Морозный воздух наполнял грудь свежестью, и казалось, что время замерло.