Алхим задумался, а затем спросил:
– А сейчас? Люди всё ещё так их называют?
Зельва улыбнулась, но в её улыбке была лёгкая тень грусти.
– Сейчас все мы уже привыкли друг к другу. Теперь мы делимся одной землёй, одними знаниями. Но легенды о том, что когда-то они пришли из «Иномирья», всё ещё рассказывают детям.
Зельва заговорила снова, её голос стал чуть тише, как будто она боялась, что её слова разлетятся в ночи.
– Шли годы и те народы, что пришли к нам, и наш, смешались. Теперь чистокровных осталось очень мало. Лишь единицы могут сказать, что их кровь не смешана с другими.
– Чистокровные? Это имеет какое-то значение?
Зельва кивнула, её глаза стали серьёзными.
– Имеет. Ведь Гармонию восстановить могут только чистокровные. Только те, в ком течёт кровь Мириад, могут вновь услышать язык Лиры, понять руны и связать наш мир с Гармонией. Это не значит, что остальные бесполезны. Но связь с Гармонией, её истинная сила, живёт лишь в тех, кто сохранил её наследие.
– А что с теми, кто не чистокровен? Они не могут помогать? Или их кровь недостаточно сильна?
Зельва покачала головой, улыбнувшись слабо.
– Это не так просто. Каждый может внести свой вклад, но связь с Гармонией – это особый дар. Она течёт в крови Мириад, как река, которая не высыхает. Те, кто смешан, могут чувствовать её лишь отголоски, слабые, как шёпот. Но чистокровные… их сердца поют в унисон с Гармонией, если они этого хотят. Только они могут создать руны, которые оживят связь.
Алхим вздохнул, его мысли стали тяжёлыми.
– Значит, чем меньше чистокровных, тем сложнее восстановить Гармонию?
Зельва кивнула, её взгляд затуманился.
– Именно так. Это наша трагедия. С каждым поколением наследие уходит, и мы становимся дальше от того, кем были. Но надежда всё ещё есть. Чистокровные существуют. Пока хотя бы один из них слышит голос Гармонии, её можно вернуть.
Алхим задумчиво посмотрел на огонь, осознавая, что впереди его ждёт путь, полный испытаний.