В это же время внутри башни темнота словно обрела вес. Шершавые каменные стены, давно не видевшие света даже от скромного огарка свечи и смирившиеся со своей опустошающей изоляцией, всячески поддерживали загробный холод и мрак. Ее обитатель, подобно своему убежищу, цеплялся за привычную атмосферу одиночества и устоявшуюся незыблемость. Темные сгустки, давно захватившие все мысли своего хозяина, теперь беспокоились. Они являлись его единственным окружением уже много-много лун подряд и совсем не собирались делиться сформированным уютом с внезапно появившейся внешней жизнью. Каждый теплый луч Бэлли снаружи заставлял их вжиматься в уголки комнаты, где они нашли себе пристанище, защищая своего носителя.
– «Она пришла навредить тебе», – шептали они, скользя по его коже.
– «Она пришла высмеять тебя», – настаивали они, становясь всё более назойливыми.
– «Она приведет сюда остальных и тебя вышвырнут отсюда», – уже почти кричали тени, пробуждая в своем хозяине страх.
Обитатель башни метался из угла в угол. Его мысли были путаными, как спутанные нити. Его привычные спутники нашёптывали всё громче, заставляя сердце колотиться от страха и ярости. Он знал, что этот светящийся росток – символ всего того, от чего он давно отрекся. И это пугало. В конце концов, не выдержав круговорота подкидываемых тенями мыслей он чуть ли не выпрыгнул наружу. Кинувшись к уже знакомой расщелине и, увидев, что росток едва возвышается над трещиной, он дал указание своим пальцам выдернуть зеленый побег оттуда.
И только цепкие большие пальцы коснулись крошечного стебелька Бэлли, все еще светящегося бегающими воспоминаниями, как вся тяжеловесная фигура ее хозяина резко повалилась назад, отдернув руку. Мир на мгновение словно замер, оставив после себя лишь пустоту. Его сердце сжалось от неожиданного жара, пробежавшего по коже, словно сотни раскаленных иголок пронзили тело. Темные спутники, окружавшие хозяина словно густой черный туман, врассыпную бросились в его запутанные волосы. И голос, словно его ошпарили, взревел:
– «Да как ты смеешь?!»
Бэлли снова шокировано застыла, по-прежнему позволяя воспоминаниям бегать по своей тонкой, светящейся кожице. Её свет стал мягче, словно так она старалась проникнуть через эту стену страха и непонимания.
Обитатель крепости отступил, его взгляд был полон недоумения. Он машинально приложил руку к груди, будто пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. А тени, словно встревоженные насекомые, метались вокруг него, нашептывая новые мысли.