Граф Вильям, кроме предметов из учебной программы пансиона, обучал Виолу техномагии, общению с механизмами и разными приборами. Виола с содроганием вспоминала, как однажды отец сказал ей: «Представь себе коробку скоростей, самую простую. И начерти её в трёх проекциях – вид сверху, вид спереди и в разрезе».
Виола была озадачена. Слова «коробка скоростей» вызывали в её сознании только один образ: аккуратная прямоугольная коробка из картона, белая в розовую полоску, на крышке надпись «коробка скоростей», а под крышкой прячется множество маленьких красивых лошадок, и у каждой лошадки на боку изящно написано «скорость».
Каково же было изумление Виолы, когда граф положил перед ней на стол какую-то металлическую штуковину, перемазанную маслом.
– Отец, я ничего не понимаю… – пролепетала девушка. – И вообще, зачем мне техномагия? Мы же маги природных стихий, растений там… деревьев.
– Дитя моё, жизнь – такая сложная история… Никогда не знаешь, чем придётся зарабатывать на хлеб, – со вздохом сказал граф. – Понимаю, что тебя это пугает, но, поверь, однажды тебе это может пригодиться. Только, умоляю, не вздумай рассказать кому-нибудь, что хоть что-то понимаешь в инженерной магии. Для девушки из благородной семьи это почти оскорбление.
Жизнь в режиме жёсткой экономии заставила Виолу вспомнить уроки рукоделия и взяться не только за шитьё, но и за вязание. Вместе с матерью она вязала крючком кружевные салфетки и скатерти. Графиня Алисса вышивала потом на них затейливые цветочные узоры, а камеристка Полли продавала всё это на рынке.
Граф Вильям вспомнил о том, что он всё-таки потомственный природный маг и начал выращивать на клумбах овощи. А чтобы соседи не заподозрили гордого аристократа в недостойных занятиях крестьянским трудом, граф магическими приёмами маскировал капусту, картошку и морковь под экзотические цветы. Часть этих овощей шла на еду, а часть на продажу. Верный камердинер Фукс успешно торговал ими на местном рынке.
Страдания первой влюблённости, мечты о красавце эльфе и прочие девчачьи глупости из головы и жизни юной феи быстро вытеснили вынужденная дисциплина, сосредоточенная учёба, постоянное желание что-нибудь съесть и прочие спутники унылой бедности, которую графская семья тщательно скрывала от окружающих.
* * *
Однажды граф Вильям получил письмо. В этом не было бы ничего удивительного, если бы не резкая перемена настроения, которая произошла с графом. Он забегал по столовой, которая одновременно была и гостиной, и с какой-то нервной радостью восклицал: «Алисса! Алисса, мы спасены! Спасены! Хвала Флоре милосердой! Мы спасены!».