– Ну да, поплачь ещё, – отозвался эльф.
– Умоляю… мне нужна помощь…
– Как вы мне все надоели!
Эльф плюнул с досадой. Тонко пискнул и потух светляк, раздавленный смуглыми пальцами. Эрвин отступил в темноту и оттуда швырнул на землю артефакт времени. Виола видела теперь только тёмно-красные огоньки глаз эльфа.
– Помощь ей нужна, ага! – парень пьяно захохотал. Хронометр беспомощно скатился к ногам хозяйки. – Сама заварила эту кашу – сама и расхлёбывай, дура!
В темноте под ногами Эрвина снова зашелестела трава. Возлюбленный эльф был потерян для Виолы навсегда. А ещё он наверняка расскажет ректору академии о магических опытах глупой феи из пансиона благородных дев, и тогда Виолу выгонят из пансиона, а у её родителей начнутся очень неприятные разборки с городскими властями и магической полицией. И в этой ситуации вряд ли высокий титул и прошлые заслуги помогут семейству опального графа дэ Сэнт-Флорис избежать неприятностей, а то и новой ссылки в какую-нибудь совсем глухую провинцию.
«Мамочки! Что же теперь будет?!»
Вокруг всё погрузилось в темноту и безмолвие. Виола не могла понять сколько простояла в оцепенении, пока не осознала, что от холода не чувствует уже ничего ниже пояса.
Пошарила вокруг руками. Земля оказалась совсем близко, даже нагибаться не пришлось. Девушка нащупала в траве лунный хронометр и машинально подула на него. Циферблат слабо озарился серебристым светом, погнутая стрелка замерла на большом чёрном нуле. Всё, магический час истёк. А может это капризный эльф перевёл стрелку? Теперь всё это было уже неважно.
Горячие солёные слёзы потекли по щекам. Не в силах больше сдерживаться, Виола разрыдалась. Бездна, как же всё это глупо! И непоправимо. Ей стало жалко себя, родителей, и ужасно не хотелось уходить из этого мира вот так бездарно…
Девушка ревела в голос и не могла остановиться. Пространство вокруг пришло в движение – зашевелилась земля, зашуршали деревья и кусты, трава, словно волна прибоя, откатывалась от места, где фея неотвратимо погружалась в чёрный портал. Болтливые поганки тоненькими противными голосами снова и снова повторяли «сама заварила – сама и расхлёбывай», «воровка-неудачница», «дурочка-фейка». Среди тёмных силуэтов надгробий забрезжили мутные белёсые тени – это стражи кладбища, зловредные беспокойные духи, собирались на свежую жертву. А над ними в тусклых отсветах красных всполохов вырастал силуэт Чёрной Вдовы, хозяйки погоста…