Внезапно громкий стук в дверь разорвал тишину. Это был не просто стук, а удар кулачиной. Вика вздрогнула. Мама Люда заорала из комнаты: «Кто там?! Иди к черту!» Стук повторился ещё настойчивее, злее.
– Людкааа! Открывай, это мы! С гостинцем! – проревел хриплый мужской голос. Вика узнала его. Это был Жека, один из самых отвратительных друзей матери, с лицом, напоминающим помятую картофелину, и вечно мутными свинячьими глазками. За ним обычно следовал его злобный друг Костик, худой и костлявый, с татуировками по всему телу.
Сердце Вики упало. Это было последнее, чего ей сейчас хотелось. Люда, кряхтя и ругаясь, поплелась открывать. Дверь распахнулась, впустив волну холодного воздуха и тяжёлый шлейф перегара и пота. Вошли трое – Жека, Костик и ещё один незнакомый тип, такой же обтрёпанный и пьяный. Каждый из них нёс по бутылке дешёвого портвейна.
– Викуля! Красавица наша! – заорал Жека, увидя Вику за столом. Его мутные глаза скользнули по ней с отвратительной оценкой. – Учишься? Умничка! А ну, подвинься, место старшим освободи!
– Чего, Вика, опять за книжками сидишь? Не надоело ещё? – добавил его друг.
– Оставьте меня в покое, – тихо проговорила Вика, не поднимая глаз от тетради.
Они гурьбой ввалились на кухню, громко топая, грохнув бутылки на стол прямо поверх учебников Вики. Незнакомец с лицом, покрытым синеватыми прожилками, плюхнулся на её стул, отодвинув локтем так резко, что она едва удержалась на ногах.
– Чего торчишь тут? – буркнул Костик, его беззвучный рот искривился в гримасе. – Самовар ставь! Или закуску неси! Хозяйка, блин!
– Да нет у нас ничего! – выдохнула Вика, стараясь держать голос ровным, но внутри все сжалось в комок страха и унижения.
– Как это нет?! – возмутился Жека, уже откручивая крышку с бутылки. – Мать-то наша где? Людка! Ты что, дочку впроголодь моришь? Викуль, может, у тебя денег есть? На чипсы, а?
Он протянул жирную, грязную руку, будто ожидая, что она даст. Вика отшатнулась. Мать, тем временем, уже налила себе в гранёный стакан, ухмыляясь пьяной улыбкой.
– Не приставай к ребёнку! – буркнула она невнятно, но в её тоне не было защиты, только раздражение на помеху пьянству.
– Какой ребёнок?! – заорал незнакомец, который занял её стул. Он развалился, упёр ноги в край стола, чуть не опрокинув банку с чаем. – Баба уже! Смотреть приятно! Давай сюда, красотка, дядям поднеси! – Он хлопнул ладонью по столу рядом с бутылкой.