Алина знала уже, что когда отец злится – не надо отвечать, не надо двигаться и показывать эмоции, особенно недовольство – он обязательно придерется к чему-нибудь, и тогда может произойти что-то очень плохое… Но почему-то именно сейчас, именно сегодня, ей очень захотелось сказать то, что давно уже она обдумала и давно сформулировала в голове. Она боялась, но в этот раз злоба от собственного бессилия будто победила все остальное, и она вспомнила того спрута, что сидел в голове…
Эй?! Зачем ты делаешь это? – дрожащим голосом, но громко, с какой-то отчаянной уверенностью спросила Алина.
– Это я бросила салфетку в ванную! Что теперь?!
– Чего? – отец спросил нарочито ласково, как-то по театральному развернувшись, он скорчил такую же театральную, намеренно переигранную гримасу удивления, широко открыв рот и выпучив глаза.
– Ни салфетка, ни раковина, ни огрызки не могут быть причиной твоей злобы – ты злишься потому, что унижаешься перед начальниками, или из-за какой-то другой фигни, а потом вымещаешь злобу на нас! Из-за своей трусости !»
– Не обижай больше меня и сестру! – почти прокричала Алина, это не были случайные слова, она давно заучила их наизусть.
Выражение отца резко изменилось. На секунду показалось, что он смутился, растерялся, и даже отступил на шаг назад, но затем та очень настоящая, неподдельная ярость вновь будто залила его лицо.
« Сука» – прошипел он сквозь плотно сжатые зубы, обнажив их до самых десен, и с силой ударил кулаком в стену. Громко сопя, он начал медленно приближаться к Алине.
Выражение его вновь изменилось, и вновь, с каким-то театральным удивлением, высоким, слегка плаксивым голосом, он спросил, поднеся лицо к самому лицу Алины:
–А ты у нас учитель человечества, да?
– Что , пророк? Пророк, да? Пророк?! – отец говорил все громче и громче.
–Пророк Алина, да?! Учишь людей жить?!
– Бездушная скотина!! – заорал он наконец, сделав будто бы замах рукой, но Алина знала, что сейчас отец не тронет ее, максимум потрясет за плечи.
–Скотина, какая же скотина… —повторил отец вновь с нарочито удивленной улыбкой, изображая будто недоумение от того, откуда могла появится перед ним «такая скотина».
– Может, помолиться тебе сейчас ? – с громким хлопком он сомкнул ладони в жесте будды у самого ее носа.
Алина отодвинулась назад и встала. Перемещаясь по комнате с тем же равнодушно–пустым выражением лица, она медленно двигалась вдоль стены, и затем, сделав 2 резких шага, выскочила в дверной проем комнаты, и пробежав коридор, оказалась уже на пороге входной двери.