«Что же сделать?» – написал я в ответ.
«Заяви о себе…»
«Каким образом?»
«Подожги что-нибудь. Иначе тебя не заметят».
На улице начал душить дневной зной. «Кто же за мной придёт?.. Ведь убьют!» «Да-да», – отозвались деревья. Страх до оцепенения, до рвотных позывов возобладал мной. Я покрутился вокруг своей оси, пытаясь выбрать направление.
– Дай мне знак! – шёпотом проговорил я, и не в силах справиться с накрывшим порывом, побежал, не успевая проглатывать воздух, залетающий в рот. Сердце качало так сильно, что я, не чувствуя ни боли, ни усталости, подпрыгивал на метр вверх, будто Боб Бимон взлетал над землёй, смотрел на солнечный диск, представляя циферблат часов, на которых секундная стрелка накручивала мои минуты. Ожидание смерти хуже самой смерти. Пусть вся тяжесть останется в этом теле, не хочу забирать её с собой. Пусть останется там программа, ведущая к разрушению. Пусть насос гоняет кровь, процессор-мозг посылает сигналы. Желудок, будто шредер, перемалывает. А руки-ноги – дрыгающиеся марионетки… Сила, практически бескрайняя, подталкивает заглянуть за обрыв. Всё ли разрушится, если сдвинуть его? Свернётся ли повествование? Яркий луч вырвался и оторвался от Земли. Белый. Всё белое. Но есть чёрная точка, что осталась внизу, – там, откуда вылетела моя мысль. От бега стало почти легко. Я споткнулся и покатился по траве. Замедлился. Замер. Бешеное сердце заглушало шум леса. Однако ритм потихоньку восстанавливался. Одежда подсыхала. Я продолжил бы лежать, но дзинькнул телефон. Приподнявшись, увидел всё те же заброшенные дома и понял, что уже вечер. Телефон казался непомерно тяжёлым.
«Тебе нужно это сделать», – прочитал я в сообщении.
Внутри дома почти потемнело. Дальние углы казались чёрными. Появилась какая-то всепоглощающая сырость. Почему бы не затопить печь? Поленья лежали тут же. И спички на печи словно дожидались меня. Однако в коробке́ оказалась всего одна спичка. Я включил телефонный фонарик. Подсветил потемневшее помещение. Наткнулся на фотоальбом. Вырвал оттуда несколько пустых страниц. Положил вместе с дровами в печь. Открыл дымоход. Аккуратно достал спичку. Чирк. Пара мгновений, – и бумага загорелась. Занялось очень быстро. Однако наслаждался я всего пару минут, а потом начал задыхаться, – весь дым пошёл внутрь. Тяги – ноль. Отворив дверь, постоял на улице, дым всё не заканчивался. «Странно». Снова зашёл в дом, – а там полыхали уже и пол, и кухонные шкафы… Тушить было бесполезно, я выбежал и, стоя около леса, глядел, как огонь распространяется на соседний сарай. «Одна спичечка. Ладно, всё равно никто не жил. А меня ведь спасут. Ну или убьют».