Она не спорила. Она только посмотрела им в глаза.
Я ухожу. Но не прячусь. Я встану там, где вы не осмелитесь. Когда придёт волна – вы вспомните меня.
Лира развернулась и вышла. Шаги её звучали, как удары в барабан войны.
Ночь. Лира стоит в Зале Предела – самой нижней точке Башни Молчания, под Печатью. Здесь нет пола, нет потолка – только круг света, мерцающий над пропастью. Стены будто исчезли, их заменила бесконечность. На своде – звёзды, которых не видно снаружи. Они не принадлежат нашему небу.
В центре круга – зеркало света: Печать, сплетённая из семи магических потоков, символов и элементов. Она пульсирует. Как живое сердце. Как клетка.
Лира встает перед ней. На ней чёрные одежды. В руке – кинжал из обсидиана, выкованный на Острове Пепла. Он не отражает света.
По праву Стража. По праву носителя Пламени. Я призываю к первородной истине, – её голос звучит низко, почти шёпотом. Но он многократно отзывается от стен пустоты.
Она вынимает из плаща свиток. Обугленный. Осталось три строки. Остальное сожжено.
Пусть пламя поглотит страх. Пусть клинок обнажит ложь. Пусть кровь откроет истину.
С этими словами она режет ладонь. Кровь – чёрная, с огненными искрами – капает на центр круга. Печать вздрагивает. По зеркальной поверхности пробегает рябь. Символы вокруг неё вспыхивают.
Внезапно – удар. Словно огромный колокол пробил внизу мира. Воздух колышется. Стены – живые. Они плачут. Камень течёт слезами. Потоки магии искажаются.
Лира поднимает руки. Пламя в её глазах – теперь это не огонь. Это звёздная чернота, в которой свет оборачивается вспять.
Я откалываю ложь. Я отпускаю истину. С этого момента Печать не есть тюрьма. Она – врата.
Кристаллы трещат. В центре круга появляется разлом – тонкая линия, едва заметная. Но из неё доносится звук: низкий, как хор забытого времени. Он вибрирует, проникает в грудь, в кости. В саму душу.
Потоки закручиваются, вырываются. Один – огненный – мчится в потолок, пробивая камень. Башня содрогается. Печать гудит, как ураган в медном колоколе.
И вдруг – всё замирает. Лира стоит в круге. Кровь на полу. Кристаллы погасли. Печать треснула. Только одна, едва видимая линия, как трещина на зеркале.
Но теперь она – открыта. Она слышит. Она дышит.
И где-то в глубинах – нечто отвечает.
В тот же день в Печати появилось первое свечение. Багровая трещина, что вспыхнула, как рана. Кристаллы погасли. Башня задрожала. В стенах появился ропот – не звук, но осознание.