Я – Игниус! Я – Эхо Великого Рева, Раскалывающего Небеса! Я – Сердце Горы! И я… я был на мели. В терминах этого жалкого мирка – банкрот.
Унижение волной горячего пепла поднялось изнутри, грозя сжечь остатки самообладания. Хотелось разнести эту контору в пыль, испепелить Кладриуса вместе с его долговой книгой, но даже на это… не хватало магического ресурса. Последний полноценный огненный выдох пару веков назад – наглый лич пытался приватизировать мои запасы страха – обошелся по новым тарифам Гильдии Энергоаудита в целое состояние.
«Альтернативы?» – проскрежетал я. Голос звучал глухо, чужеродно в этом теле иллюзии. Под дешевой тканью человеческой одежды чешуя не просто зудела – она горела холодным огнем стыда.
«Альтернативы есть всегда, глубокоуважаемый», – Кладриус расплылся в улыбке, обнажив частокол золотых зубов (надеюсь, стоматологических, а не переплавленных из чьей-то короны). – «Банк Гномов предлагает выгоднейший кредит под залог… м-м-м… хитиновых пластин. Или чешуи. Очень гибкие условия! Или же… для Существ Древности, временно испытывающих… э-э… волатильность активов, существует Программа Межмировой Адаптации и Трудоустройства».
Адаптация. Трудоустройство. В человеческом мире. Слова отдавали запахом бензина, хлорки и безнадежности. Но три мешка лунного серебра… или чистка канализации в Нижних Мирах? Выбор, достойный пера трагика-садиста.
«Подробнее», – выдавил я, чувствуя, как тоска сжимает горло ледяными пальцами.
«Так-си-аст?» – повторил я по слогам, словно пробовал на вкус протухшее слово. Уши – эти нелепые хрящевые завитки, улавливающие лишь жалкий диапазон звуков – отказывались верить.
Зачуханный гоблин из Агентства по Адаптации (смесь запахов сырого подвала, перегара и отчаяния) заискивающе потер лапки. «Водила, шеф! Баранку крутить, клиентов возить. Людишек то есть. Ща самое оно, в этих… мегаполисах! Кэш капает, график – огонь, опять же – социум, все дела!»
Социум. С людишками. Муравьями, копошащимися в своих бетонных термитниках. Я?!
Но перспектива драить сталактиты в гномьих отхожих местах была еще отвратительнее. Говорят, запах там способен растворить даже адамантий.
«Оформляй», – буркнул я, отворачиваясь.
Гоблин радостно зашуршал бумагами, пахнущими плесенью и бюрократией. «Живо! Имя какое запишем? Попроще надо, чтоб людишки не пугались. Как насчет… Геннадий?»