«Ну вот опять… Резистентность, или где-то в спайках, может, сидит», – будет вздыхать, разводя руками врач, и по-новой выписывать плачущей Еве метронидазол, и антибиотики, и «уколы еще от спаек, и бифидобактерии, чтобы совсем уж не угробить микрофлору кишечника…».
Ева будет знать, чем отличается ПЦР от ПИФА и посева, и когда какой анализ лучше сдавать. Ева будет знать, что ПЦР берут жесткой щеточкой, чтобы зацепить ДНК микробины, и от этого может немного «мазнуть». «Но пугаться не стоит», – будет поначалу предупреждать ее венеролог, а потом предупреждать перестанет. Зачем? Ева и сама все это знает. И за взятием мазков они станут обсуждать детей, секции, экзамены, мужчин…
Почти 10 лет Ева будет болеть, лечиться, сдавать анализы, терпеть крики, игнор, претензии и обиды мужа, бесконечно любить его и бояться потерять, собирать на кухонном полу разбросанные им в ссоре куриные ножки в медовом соусе, горько реветь, когда он будет выключать телефон и уходить на несколько дней к друзьям, оставляя ее с ребенком одну, будет выбрасывать из окна его рубашки, бить о стену тарелки, кричать «Ненавижу» и все равно любить, десятки раз отмывать квартиру от его пьяной рвоты, обещать уйти и прощать, уходить и возвращаться, разочаровываться и верить, истерить и увядать от чувства безысходности и собственного бессилия.
Они с мужем будут долго друг друга любить. Искренне. Сильно. Страстно. Трудно. Но все больше начнут отдаляться. Из-за накопившихся обид и постоянного лечения Еве станет невозможно больно заниматься сексом, и брак окончательно покатится под откос. В один из дней, когда Ева будет рыдать из-за предстоящей «женской» операции, он оставит ее и вскоре найдет другую. Потому что больная, измученная таблетками и его алкоголизмом Ева будет ему в тягость, потому что «у него все хорошо, его ничего не беспокоит. Это у нее там че-то. А ему нужен секс».
Да, Ева будет бегать по замкнутому кругу почти 10 лет. Пока, наконец, официально не разведется. Со своей первой, большой и больной, любовью, со своим первым прекрасным и ужасным сексом. И, знаете, постепенно у нее все наладится. И анализы, наконец, станут чистыми.
Кто-то будет говорить, что это была «психосоматика». Кто-то – ругать Еву: «Бегала, выискивала, вот и находила». Кто-то будет ругать венеролога: «На деньги разводят. Анализы, видела, сколько стоят? Да и лекарства… А они в аптеки определенные отправляют». Кто-то будет утверждать, что это муж от нее постоянно гулял и таскал в дом всякую дрянь, вот потому и не могла она так долго вылечиться. А Ева… Ева даже спустя 5 лет после развода будет верить, что муж изменил ей лишь однажды, в один из кризисов их семейной жизни, и что у него тогда по пьяни действительно, как он утверждает, ничего не вышло. Кто-то скажет «наивная дурочка», но это уж будет неважно. Она выбрала верить. Но в будущем обязательно проверять. У Евы так и не будет точного ответа, что помогло ей исцелиться, но где-то в глубине души она будет точно знать, что ее болезни ушли вместе с первой большой и больной любовью. В какой-то момент она отпустит мужа, поставит в паспорт печать, просто поверит, что здорова и действительно станет такой. Но все это будет много позже. А сейчас…