Великий воин, о котором будут слагать песни? Защитник деревни, о котором заговорят в дальних землях? Муж Забавы, отец сильных сыновей?
Всё рассыпалось прахом.
Холодный ночной воздух проникал сквозь щели в ставнях, но Всеслав едва ощущал его прикосновение к лицу. Ниже шеи его тело превратилось в чужую, неподвластную ему территорию.
Но что-то внутри – глубоко-глубоко, где не могла достать даже самая чёрная печаль – вдруг шевельнулось. Крошечная искра, почти невидимая в окружающей тьме.
Не сдаваться.
Эта мысль пришла неожиданно, но с такой силой, что Всеслав едва не задохнулся. Он вспомнил рассказы деда о воинах, которые, даже лишившись руки или ноги, продолжали сражаться. О знахарях, потерявших зрение, но научившихся видеть травы сердцем. О старом волхве из соседней деревни, который, даже прикованный к постели, продолжал предсказывать судьбы и толковать знамения.
Всеслав с усилием повернул голову к окну. Сквозь щель в ставнях виднелось серое ночное небо, затянутое облаками. Такое же серое и неопределённое, как его будущее. Но где-то там, за этой пеленой, скрывались звёзды.
Что, если его испытание – это не конец, а начало чего-то иного? Что, если боги не отвернулись от него, а просто указывают путь, которого он раньше не видел?
Эта мысль была хрупкой, как первый лёд на озере. Но она была. И Всеслав решил держаться за неё изо всех сил.
Всеслав закрыл глаза, позволяя памяти унести его прочь от неподвижного тела, от тесных стен избы. Под веками возникло озеро – их тайное место, скрытое от деревни густым ольшаником и невысоким холмом. Вода там всегда была прозрачной, словно слеза, с песчаным дном, на котором играли солнечные блики.
Он почти физически ощутил запах нагретой солнцем травы, свежесть воды и терпкий аромат сосновой смолы. Вот они втроём стоят на берегу – он, Ждан и Забава. Ждан, как всегда, хвастается, что первым доплывёт до противоположного берега.
– Эй, медведи! Кто последний – тот девка! – Ждан срывается с места, с разбега влетая в озеро.
Брызги разлетаются во все стороны, сверкая на солнце, словно драгоценные камни. Всеслав видел, как капли оседают на волосах Забавы, превращая их в украшенную самоцветами корону.
Забава не торопится. Она всегда входит в воду медленно, плавно, словно русалка, возвращающаяся в родную стихию. Сначала по щиколотку, потом по колено, осторожно опуская ладони на водную гладь.