– Может, не стоит? – голос Забавы дрогнул. Она подошла ближе, но остановилась в нескольких шагах от края. – Никто не осудит, если передумаешь.
Всеслав наблюдал за другом, стараясь скрыть собственное волнение. Внешне он оставался спокойным, даже небрежным, но внутри что-то сжималось при мысли о том, что скоро и ему предстоит стоять на этом же месте.
– Давай, Ждан! – крикнул он, хлопая в ладоши. – Боги любят смелых! Они подхватят тебя!
Но Ждан продолжал стоять неподвижно, вглядываясь вниз. Его плечи заметно подрагивали.
– Водица нынче славная, – продолжал шутить Всеслав, чувствуя, как в горле пересыхает. – Прыгнешь – и все русалки твои будут!
Забава бросила на него укоризненный взгляд, но Всеслав только пожал плечами. Страх подкрадывался к его сердцу с каждой секундой промедления Ждана. Если даже отчаянный весельчак Ждан не решается прыгнуть, что говорить о нём самом?
– Знаешь, – громко сказал Всеслав, подходя ближе к другу, – если боишься, можем оба отказаться. Скажем, что орёл запретил нам прыгать. Кто станет спорить с хозяином скалы?
Ждан вдруг повернулся к нему. В его глазах плескалось что-то новое – не страх, а решимость.
– Нет, – твёрдо произнёс он. – Я прыгну.
Всеслав увидел, как преобразилось лицо друга. Куда делась нерешительность? Откуда взялась эта уверенность? Внезапно ему стало стыдно за свои сомнения.
Ждан стоял на самом краю обрыва, пальцы ног уже ощущали пустоту. Он раскинул руки в стороны, словно птица, готовящаяся к полёту. Солнечные лучи очертили его фигуру золотистым контуром, превращая в бронзовую статую на фоне синего неба.
– За славу предков! – выкрикнул Ждан и, оттолкнувшись от скалы, рванулся вперёд.
Всеслав затаил дыхание. Тело друга прорезало воздух подобно стреле, выпущенной из тугого лука. Ветер подхватил его волосы, разметав их тёмным облаком. Руки Ждана были вытянуты вперёд, ноги соединены вместе – он падал, как опытный ныряльщик, без единого лишнего движения.
Всеслав не мог оторвать взгляда от этого зрелища. В падении Ждана была какая-то первобытная красота, дикая грация, заставляющая сердце замирать от восхищения и зависти. Так могли падать только соколы, камнем устремляющиеся к добыче.
Мгновение – и тело Ждана врезалось в водную гладь, разбивая её на тысячи сверкающих брызг. Громкий всплеск эхом разнёсся по скалам, вспугнув стайку птиц с ближайших деревьев. Круги разбежались по поверхности озера, постепенно затихая.