– Они зовут меня, – прошептал Всеслав в пустоту комнаты. – Кто-то зовёт меня.
Мысль эта не пугала, скорее наоборот – приносила странное утешение. Если эти сны – не просто бред умирающего разума, если они имеют значение… может быть, его ждёт нечто большее, чем медленное угасание на этой лежанке?
Солнечный луч прорезал сумрак избы, коснулся его лица. Всеслав почувствовал тепло, но не увидел света – веки были слишком тяжёлыми. Образы сна всё ещё стояли перед глазами: лесная поляна, залитая лунным светом, и фигура на её краю, протягивающая руку.
Мир снова растворился, уступая место зыбким образам сна. На этот раз переход был мягче – словно Всеслав просто закрыл глаза в душной избе и открыл их уже в лесу. Хвойный запах ударил в ноздри, свежий и терпкий, наполняя лёгкие живительной силой. Земля под ногами пружинила, устланная мягким ковром из опавшей хвои и прошлогодних листьев.
Всеслав сделал шаг, потом второй, наслаждаясь простым чудом движения. Тело слушалось каждого импульса, каждого желания – легкое и сильное, как прежде. Он запрокинул голову, глядя на кроны деревьев, сквозь которые пробивались солнечные лучи, рисуя причудливые узоры на лесной подстилке.
Ветер коснулся его щеки прохладной ладонью, взъерошил волосы. Всеслав рассмеялся – громко, свободно, как не смеялся уже давно. Звук собственного смеха, отразившись от стволов деревьев, вернулся к нему эхом, многократно усиленным.
Он двинулся вперёд, ведомый каким-то внутренним чутьём. Ноги сами несли его по едва заметной тропе, словно тело помнило путь, о котором разум уже забыл.
Среди изумрудного мха Всеслав заметил жёлтую шляпку маслёнка. Он опустился на колени, бережно провёл пальцами по бархатистой поверхности гриба. Прикосновение вызвало каскад воспоминаний – ярких, словно они случились вчера.
Вот он, семилетний мальчишка, бежит за отцом, пытаясь не отстать от его широкого шага. Корзинка в руке кажется огромной, но он не жалуется – настоящие мужчины не ноют.
– Гляди в оба, сынок, – говорит отец, указывая на заросли папоротника. – Боровики любят такие места.
Они соревнуются – кто больше найдёт, кто быстрее наполнит корзину. Отец поддаётся, Всеслав знает это, но всё равно гордится своей победой. А вечером мать жарит грибы с луком, и запах стоит такой, что слюнки текут ещё до того, как еда оказывается на столе.