Со словами: «Может, отварить курятину на ужин?» – я вылезла из кровати и, накинув плащ поверх ночной сорочки, пошлёпала вниз.
Гункан, тихонько покряхтывая, уже разжигал огонь в камине.
– А Рамир опять где? – Отсутствие второго слуги начинало меня беспокоить.
– Дык спит.
Ночью гуляет, днём спит – как есть вампир.
– Ку-к-ка-р-р-ре-ку-у-у.
– Мерлинова борода! Его даже здесь слышно. Где он сидит?
– У соседей наших. В курятнике.
– И ведь не устаёт… Орёт, как в последний раз.
Я присела на табурет и наблюдала, как Гункан наливает воду в спасший меня вчера котелок и засыпает ржаную крупу. Повесив котелок назад на чугунную перекладину, он потянулся за стоявшей у камина банкой соли, набрал столовую ложку с горкой и без тени сомнения собрался всю её опрокинуть в этот миниатюрный, лишь наполовину наполненный котёл.
С криком «Стоять!» я едва успела выхватить у него из рук ложку и, оставив в ней пару щепоток, сама посолила кашу.
– Несолоно ж будет, – пробубнил Гункан, обиженно поджимая губы и осуждающе оглядывая мою ночную сорочку, показавшуюся меж распахнувшимися полами плаща.
– Ты за кашей лучше следи. – Запахнув плащ, я снова уселась на табурет.
Тяжёлый удар в дверь заставил её содрогнуться на петлях, а меня на моём табурете. Чей-то, по-видимому, огромный кулак нещадно бился в старые доски, и я, бросив косой взгляд на Гункана, больше не пытавшегося досолить кашу, поспешила к двери.
– Ну, кто там ещё? – спросила я, выглядывая в приоткрытую щёлку двери и встречаясь с голубыми глазами Ролана Стребского. От испуга я тут же захлопнула дверь обратно, прямо у него перед носом.
– Маринэлла Гор? – спросил он и, судя по тону, не нуждался в ответе. – Я вчера записывался.
– Приходите позже, – сказала я предательски дрожащим голосом. И из вежливости добавила: – Я ещё не одета.
– Меня это не смутит.
«Нахал! Хам! Его не смутит, видите ли!» – подумала я, но вслух сказала:
– Дайте мне пять минут. Я переоденусь.
Когда я спустилась, он уже по-хозяйски расселся на моём табурете и выспрашивал что-то у Гункана.
– Я запрещаю тебе с ним разговаривать! – приказала я слуге сгоряча и тут же спохватилась. У Маринэллы Гор, в отличие от меня, с этим не в меру любознательным инквизитором старых счетов не было. Надо бы с ним повежливее. – Но в моём присутствии можно, – сказала я, выдавливая из себя натянутую улыбку. – Чем могу быть полезной?