До половины второго работалось вполне бодро, а потом надоело. Я погасил верхний свет, ночники, поправил одеяло, спрятав Сашины ножки, и встал перед окном. Зима в этом году пришла рано и принесла с собой снега больше, чем за всё время моего пребывания в Москве, то есть, лет за пятнадцать. Сугробы подрастали каждый день с начала декабря на несколько сантиметров и, кажется, не собирались останавливаться. И сейчас, после двух дней оттепели, снова шёл снег: огромными ватными хлопьями и шарами он сыпался и сыпался с небесных пыльных полок, кружился, да под собственной тяжестью не выдерживал схватки с физикой, стремясь к земле.
В Фергане такое бывает не очень часто. Если снег идёт, то очень куцый, мелкими снежинками, чаще крошками на них и не похожими вовсе, и быстро тает. Так что часть моего детства прошла в тоске по настоящей зиме, и теперь я наслаждаюсь каждым белым, холодным днём.
Осторожный шорох и тихие шаги позади намекнули, что я уже бодрствую не один. Сашулька подобралась почти незаметно, ласково обхватила мою руку и прижалась к ней всем телом так, что я почувствовал сквозь футболку мягкую, тёплую грудь, упирающуюся в меня повыше локтя. Голова же опустилась на плечо. Сдавленно выдохнув, она пробормотала сонно:
– Что ты там пытаешься увидеть?
– Просто нравится смотреть на снег…
– И всё?
– И стоять на этом ковре, – улыбнулся я, пусть никому и не видно было. Ковёр я покупал давным-давно, с несколько детским желанием ходить босиком, утопая в ворсе, как в траве. Мягко, приятно. И не только ходить, но и лежать. О, сколько часов мы с лисичкой провели на нём с бутылками вина и в совершенно безобразном пьяном веселье!
– Это мне тоже нравится, – Саша прижалась сильнее, и я внезапно ощутил непривычную тяжесть внизу живота. Прислушался к себе, но наткнувшись на очевидный намёк, постарался сосредоточиться на снежной ночи за окном. – Я уснула, да? Опять…
– Опять, – подтвердил я, имея в виду два предыдущих раза, когда она точно так же отключалась задолго до полуночи. – Ложись обратно.
– А который час?
– Около двух.
– И ты не спишь?
– Не-а.
– Снег… Ещё бы ты спал, – лисичка отпустила меня и поплыла в сторону кухни. – Я попить.
Мне оставалось только пожать плечами и хмыкнуть: никто не знал нас так хорошо, как мы сами. И ничто ведь не помешало – удивительно до сих пор – ни пятилетняя разница в возрасте, ни разное воспитание и темпераменты. С первого дня знакомства, мы с Саней будто срослись, обрели несуществующую сестру и брата и пронесли эту дружбу до сегодняшнего дня, а это без малого десять лет. Не дав мне додумать, лисичка вернулась с бутылочкой воды, забралась в постель, будто всё ещё спала и принялась заворачиваться в одеяло.