Я заглянул под стол и
обнаружил у ног бретёра ещё два кувшина, как водится — пустых.
— А что такого? —
развёл руками маэстро Салазар. — Выпил-выпил. Почему нет?
— Епитимью бы на тебя
наложить, — вздохнул я, забрал у подручного кружку с вином,
приложился к ней сам. — В общем, доедаем и выдвигаемся.
Я начал перекладывать
с блюда на тарелку жареные куриные крылышки, а Микаэль с
невозмутимым видом подтянул к себе кружку Марты и набулькал в неё
вина.
— На трезвую голову
никуда не поеду! — заявил он, хлебнул и добавил, будто оставалась
какая-то недосказанность: — Не поеду — не поеду!
— Филипп, а ночь мы
где проведём? — спросила Марта. — Я не хочу ночевать в
монастыре!
— И не придётся, —
уверил я ведьму. — Остановимся в одной из окрестных деревень.
Девчонка тягостно
вздохнула и спросила:
— Бывал уже там
прежде?
— Бывал-бывал, —
пробормотал маэстро Салазар. — Дыра-дырой.
— Доводилось, —
ответил я на вопрос ведьмы. — Туда приходит множество паломников и
не только нищенствующих монахов, с ночлегом проблем не будет, не
волнуйся.
— Нам и здесь неплохо,
— резонно заметил Микаэль.
Я его высказывание
проигнорировал, приступил к трапезе и сказал:
— Вы ешьте, ешьте! Не рассиживайтесь!
Уве выскреб себе
остатки пшеничной каши, сверху навалил печёных овощей и насадил на
нож куриное бедро, поджаренное до коричневой хрустящей корочки.
Маэстро Салазар принялся без особого аппетита ковыряться в тарелке
двузубой вилкой, а Марта и вовсе покачала головой.
— Уже поела.
— Будешь плохо кушать,
титьки расти перестанут, — немедленно прокомментировал услышанное
Микаэль. — И зад тоже. Так и останется с кулачок.
Останется-останется.
— Тебе-то какое дело
до моего зада? — устало поморщилась ведьма, но равнодушие было
насквозь показным, очень уж заострились её и без того резкие скулы,
а в холодных серых глазах заметно прибавилось льда.
— Мне — никакого, —
улыбнулся бретёр и с обезоруживающей прямотой пояснил: — Я о
Филиппе беспокоюсь. Набьёт синяков о твои мослы…
— Маэстро! — привстал
со своего места Уве. — Это просто возмутительно!
— Да уж, приятного
мало, — кивнул Микаэль. — Фили… — ик! — ппу остаётся только
посочувствовать…