— Третье! — продолжил
я, прижимая к большому и указательному перстам теперь ещё и
средний. — Мощи святого Рафаэля перевезены в Зарьину пустынь. И я
не собираюсь обсуждать наши планы. Мы. Едем. В монастырь.
Точка.
Микаэль понял меня с
полуслова с обречённым видом вскинул руки.
— Тут не о чем
спорить, девочка, — сказал он набычившейся Марте. — Его не
переубедить.
— Но почему? —
захлопала ведьма своими длинными белыми ресницами. — Что такого в
этих мощах? Какая нам разница, куда их перевезли?!
— Филипп, ты объяснишь
или я? — вздохнул маэстро Салазар.
Уве, который понимал
не больше Марты, завертел головой, переводя взгляд с меня на
бретёра и обратно.
— О чём вы? — спросил
он, даже позабыв на время о затянувшейся ссоре с Микаэлем. — При
воссиянии тело праведника не всегда обращается в чистый свет,
нетленные мощи встречаются не так уж и редко!
—
Встречаются-встречаются, — осклабился маэстро Салазар. — Особенно у
торговцев реликвиями!
Школяр это замечание
проигнорировал и продолжил развивать свою мысль:
— Да, святой Рафаэль —
ученик Пророка, но я не понимаю, чем так важны его мощи!
— Чем важны любые
мощи! — фыркнула Марта.
Я не удержался и
щёлкнул её по лбу.
— Думай - что, где и
кому говоришь! — повторил я пожелание, не далее пяти минут назад
уже высказанное Микаэлю, и пояснил: — Рафаэль воссиял вместе со
своими спутниками в Зарьиной пустыни, но его святость оказалась
нераздельно связана с мощами. Их удалось спасти от осквернения, все
эти века они выставлялись то в одной церкви, то в другой, пока
община Вакенхальде не собрала деньги на выкуп реликвии и не
поместили их в кафедральный собор.
Марта засопела, но
прерывать меня не решилась. И правильно сделала — на этот раз
щелбаном я бы не ограничился.
— И, так уж
получилось, что за все эти века мощи не разу не возвращались в
Зарьину пустынь. Ни разу.
— Почему? — удивился
Уве.
— Политика, — хмыкнул
маэстро Салазар. — Архиепископы Ренмеля и Миены уживаются друг с
другом примерно так же хорошо, как кошка с собакой.
— И сейчас впервые
святость Рафаэля присовокупилась к святости трёх его спутников. — Я
прикрыл глаза и мечтательно улыбнулся. — Было бы воистину
непростительно проигнорировать столь знаменательное событие.