Марта выдала в ответ
резкую рубленую фразу на северном наречии, а школяр уже раскрыл
рот, намереваясь осадить подвыпившего бретёра, и тогда я хлопнул
ладонью по столу.
— Довольно!
Маэстро Салазар
посмотрел на меня с укоризной, но промолчал и уставился в кружку с
вином. Проворчал разве что неразборчивое ругательство, но едва
слышно, исключительно себе под нос.
— Закругляйтесь! —
потребовал я.
Ведьма застучала
ноготками по столешнице и вдруг сказала:
— Логика, Филипп.
Помнишь, ты объяснял мне значение этого слова?
Уве от изумления
подавился и закашлялся, да и Микаэль оторвался от кружки и с
оттенком уважения произнёс:
— Эк оно как! Вы ещё и
разговариваете по ночам!
Я досадливо отмахнулся
и поторопил девчонку:
— Продолжай!
— Так вот, — растянула
она в улыбке тонкие бледные губы. — Если ты уже был в этой
пустоши…
— Пустыни!
— Неважно. Раз ты уже
был там, мне кажется… не логичным, — это новое сложное слово Марта
произнесла размеренно и чётко, едва ли не по логам, — менять планы
и ехать туда снова.
— Вот-вот! —
согласился с ведьмой маэстро Салазар. — Но я сформулирую проще: на
кой ляд нам туда тащиться, Филипп? Скажи на милость, а?
Я поднял руку и прижал
большой палец к ладони.
— Первое! Нам по пути,
и мы в любом случае ничего не теряем.
Микаэль
поморщился.
— Так себе аргумент.
Если заночуем здесь, то не потеряем ничего тем более. А если
сорвёмся с места, то ничего не приобретём. Ничего-ничего!
— Второе! —
присовокупил я к большому пальцу указательный. — Атмосфера святого
места вкупе с медитациями способствует нормализации эфирного тела,
что чрезвычайно важно для Уве.
Школяр аж поёжился, до
того колючими взглядами смерили его Микаэль и Марта, а последняя
ещё и резонно отметила:
— Филипп, ты столько
всего рассказывал о Ренмеле. Его ведь неспроста называют святым
городом, так?
Маэстро Салазар с
довольно улыбкой расправил усы и объявил:
— Логика-логика! — и
уже куда тише проворчал: — Лучше б ты её просто драл…
Ведьма сделал вид,
будто ничего не услышала, но костяшки стиснувших двузубую вилку
пальцев определённо побелели.