Несколько лет исследований, отработка технологии переноса, нейроархитектура, эксперименты на более сложных организмах…
Вскоре появилась технология переноса человеческих воспоминаний, и открытие стали успешно применять для лечения долговременной потери памяти – пациентам просто импортировали слоты, полученные путем анализа цифрового следа жизни – соцсетей, фотографий, электронных документов, синхронизации воспоминаний родных, знакомых и друзей.
Потом нейроимпланты стали использовать при лечении посттравматического стрессового расстройства – хотя к середине 21 века все войны прекратились, от природных катаклизмов надежно защищал Купол, а практически любые несчастливые случайности предсказывал искусственный интеллект, все ещё оставалось много людей с тяжелыми, выматывающими воспоминаниями.
Им, вздрагивающим по ночам от любого шороха, слышавшим в симфонической музыке вой сирен, заменяли блок травмирующих воспоминаний альтернативным слотом… в результате появилось поколение спокойных и счастливых людей, никогда не сталкивавшихся со стрессом.
Но индустрия не стояла на месте. При помощи нейроимплантов учили языки, загружали блоки университетской программы. А потом память превратилась в товар. Стало так легко заменить годы работы в скучном офисе на воспоминание о кругосветном путешествии, интересном приключении, купить себе беззаботное детство или романтические отношения – вернее, счастливые воспоминания о них. Конечно, были и те, кто хотел пощекотать себе нервишки. Такие покупали короткие и яркие фрагменты: экстремальные виды спорта, опасные авантюры и даже битвы. Разумеется, без травм, боли и тягот настоящих войн – этакий дистиллят из романтики, сражений и приключений, как в компьютерной симуляции, только все это будто бы происходило с тобой и наяву. Хороший, качественный слот был объемен и непротиворечив, он сочетал физические ощущения, визуальный образ, запахи, звуки – словом, все то, что дает чувство полного погружения в реальность.
Импланты было легко обнаружить – места склейки отчетливо видны на компьютерной модели. Я работал с этим каждый день. Декодировал, анализировал, восстанавливал, отбрасывал лишнее. Но сейчас, глядя на Валерию, вернее, модель ее нервной системы, выведенную на экран, я почувствовал странность.
Даже те, кто по глупости когда-то чересчур увлекался имплантами, так не выглядели.