– Не я, – аккуратно поправил я учителя, – Концепция.
Он оставил это замечание без ответа.
– Но ты должен понимать, Виктор, что времена изменились, – продолжил учитель. – Солдат теперь – это не накачаное адреналином существо, которое демагоги и популисты распалили настолько, что он готов рвать на части себе подобных. Не иррациональность лучший друг деградации, Виктор, но чувства, ею вызываемые. Ярость. Ненависть. Любовь к семье и родственникам, которая напрочь перекрывает всякий инстинкт самосохранения. Нынешний солдат не таков. Им движут не эмоции, не чувства, но точный и холодный расчёт. Результаты которого очень просты: цивилизация и порядок всегда лучше анархии. Рацио, разум всегда лучше хаоса. Именно поэтому он чётко, математически, без каких-либо эмоций, без гнева и ненависти выбирает цели для оборонительных орудий, отражая очередной набег техноварваров. Солдат, Виктор, сегодня не инструмент разрушения, но такой же инструмент созидания, как и физик или биолог. Как агроном. Он призван защищать достижения нашей цивилизации, призван сохранить то наследие, что досталось нам от погибшего мира. Сохранить и расширить. Понимаешь меня?
– Да, да, кажется, да, – невнятно промямлил я.
На самом деле о таком взгляде на суть вещей я не задумывался. Я на самом деле очень мало знал о том, как организована оборона городов-куполов Конклава. Мне это было не слишком интересно, и хоть я и слышал о регулярных набегах техноварваров, никогда не придавал значения тому, как подобные рейды купируются. Всегда полагал, что, как встарь, пушками, танками и крылатыми ракетами.
Кто же был носителем всех этих смертоносных орудий, меня не слишком занимало. Своим юношеским жестоким умом я почти бессознательно ставил на эту позицию тех, в ком общество не сильно нуждалось, разного рода отребье и отбросов.
Тех, например, кто не прошёл Испытание.
После слов Владислава Сергеевича моя уверенность в понимании устройства окружающего мира несколько пошатнулась. И это нужно было осмыслить. В спокойной обстановке.
Правда, учитель не дал мне такой возможности.
– Я знаю, что несколько смутил тебя, поверь мне, ты не первый. Власти Конклава сознательно не дают широким массам понимание того, как именно их жилища защищаются от дикарей. Просто иначе желающих вступить в Корпус Обороны было бы слишком много, а мы, в свою очередь, снова затянули бы порочную петлю. Понимаешь? Гнев, насилие… именно поэтому предложение такое делается очень и очень немногим. Только тем, кто уже в юном возрасте ставит разум превыше эмоций. Только тем, кто пусть и эмоционально – это присуще возрасту, – но всё же отвергает животные инстинкты. Именно поэтому я прошу тебя, Виктор, не только подумать о моём предложении, но и прочитать одну книгу. Да-да, ту самую, «Собачье сердце», о которой мы говорили сегодня на уроке. Она небольшая и, я уверен, много времени у тебя не займёт.