Где-то должна быть трещина.
Где-то должна быть ложь.
Я искал этот момент.
Хотел поймать её на лицемерии, но чем больше читал, тем больше злился.
Потому что она реально верит во всё это дерьмо.
Не продаёт, не юлит – реально верит.
А таких сложнее всего разъебать.
Я не переставал пить.
Голове плевать на пределы, всё в ней плыло, но это даже помогало.
Я слал ей голосовые.
Она только посылала меня в ответ.
– Коллинз, ну признайся, ты же хотела зацепить именно меня?
Ты ждала, что я прочитаю.
Ну?
Поздравляю.
Прочитал.
А теперь скажи мне, ты хоть раз задумывалась, что, может, твоя правда – это просто красиво упакованная ложь?
Она оставила мне одно сообщение.
Одно-единственное.
"Отъебись, Грейсон."
Я рассмеялся.
Залпом допил виски.
Удалил её номер.
Потом снова записал.
Потом снова удалил.
Женщины сменяли друг друга.
Я вообще о ней не думал в этот момент.
Я думал только о себе.
Об ощущении их ногтей на спине.
Об их горячем дыхании на шее.
О том, как они стонут, как выгибаются.
Потому что это единственное, что хоть немного похоже на жизнь.
На сцене – другое дело.
Там я настоящий.
Я беру в руки микрофон, и мне плевать на всё.
На сцене я бог, и мне не нужен никто.
Свет слепит, гитара врезается в рёбра, я кричу в микрофон, разрываю голос, срываюсь в толпу, отдаю себя целиком.
Басы отдают в грудную клетку, толпа орёт, свет режет глаза.
Я выкладываюсь так, как будто могу испепелить всех нахрен одной своей яростью.
Мне плевать на хейт.
Плевать на её посты.
Я на сцене, а она просто зритель.
Но когда концерт заканчивается, я снова перечитываю этот грёбаный текст.
И понимаю, что почему-то это меня всё-таки задевает.
Но не так, как она думает.
Я не убиваюсь.
Не страдаю.
Я просто злюсь.
Потому что если уж кто-то и должен был меня "разъебать", так это не она.
Она не должна была быть умной.
Она не должна была быть резкой.
Она не должна была говорить правду.
Но она, блядь, сказала.
И это раздражает больше всего.
Я не сразу понимаю, что он тоже здесь.
Фестиваль кипит, как растрёпанный улей. Толпа плотно сжата, воздух густой от пота, дыма и дешёвого пива. Голоса сливаются в гул, ритмичный, глухой, как биение сердца под барабанами. Где-то орёт гитара, кто-то визжит, кто-то ржёт, кто-то уже не стоит на ногах.
Я здесь не ради шоу.
Я здесь по работе.
Меня отправили взять интервью у Vicious Riot – панк-группы, взорвавшей соцсети своей яростью, протестными текстами, резкими заявлениями.