– Хватит сказок, дед, – оборвал Каэл. – Ей плохо. Что делать?
– Лихорадка – это реакция Метки на… на что-то. Возможно, на скверну культистов. Возможно, на то, что ее «услышали». Ей нужны травы. Особые. Чтобы укрепить ее дух и помочь Метке справиться. Я знаю одно место… – Мариус замолчал, его взгляд устремился в темноту за пределы их костра. – Но оно пользуется дурной славой. Древнее капище, оскверненное давным-давно. Теперь там – гиблое место, болото и твари, искаженные той самой магией скверны. Но лунный вереск и корень жизни растут только там.
– Веди, – Каэл поднялся. Ждать было нельзя. Он снова подхватил горячечную Лию на руки. Девочка была совсем слабой, ее голова безвольно откинулась ему на плечо.
Путь к капищу занял несколько часов и оказался хуже, чем Каэл мог себе представить. Под ногами хлюпала зловонная жижа, воздух был тяжелым и влажным, пахло тиной и разложением. Корявые, безлистные деревья тянули к ним свои скрюченные ветви, будто утопленники – руки. Мариус шел впереди, опираясь на посох, иногда замирая и прислушиваясь к чему-то, что Каэл не мог расслышать.
– Здесь все пропитано порчей, – прошептал старик. – Каждый камень, каждая травинка. Будь начеку. Твари, что здесь обитают, не знают ни страха, ни жалости.
Первыми на них напали болотные огни – блуждающие огоньки, которые пытались заманить их в трясину. Мариус что-то пробормотал, взмахнул посохом, и огни с шипением отпрянули. Потом были пиявки размером с ладонь Каэла, выпрыгивающие из мутной воды. Он сбивал их ножом, стараясь, чтобы ни одна не коснулась Лии.
Само капище представляло собой груду замшелых камней, полузатопленных в болотной воде. Когда-то это, возможно, было величественное строение, но теперь от него остались лишь руины, источавшие ауру запустения и древнего ужаса. В центре, на небольшом островке суши, росли чахлые кустики – тот самый лунный вереск, его цветы тускло светились в полумраке.
– Я соберу травы, – сказал Мариус. – Ты прикрывай. И глаз с девочки не спускай. Здесь ее Метка будет особенно… уязвима.
Каэл кивнул, устраивая Лию в относительно сухом углублении между камнями. Он встал так, чтобы защищать ее, нож наготове. Девочка тяжело дышала, ее лицо пылало. Свечение Метки стало отчетливее, пульсировало в такт ее прерывистому дыханию.
И тут они появились. Из мутной воды, из-за камней, из теней. Несколько фигур, скрюченных, непропорциональных. Кожа – землисто-серая, обтягивающая кости. Глаза – пустые, без зрачков, светились тусклым желтым огнем. Они двигались медленно, но неотвратимо, издавая тихие, булькающие звуки.