– Мамина ситуация… не очень. Врачи говорят, лучше приехать. Желательно – сегодня.
Даниэль молчал. Он слышал каждое слово. Каждую паузу между ними.
– Снова? – спросил он машинально.
– Не шутки, – тихо ответил Марк. – Я бы не стал просто так…
Связь треснула от тяжести молчания.
– Хорошо, – выдохнул Даниэль.
– Сегодня.
Он отключил звонок, опустил телефон на стол.
Комната, недавно пахнущая праздником, теперь пахла чем-то иным. Что-то закончилось. И началось другое.
Он подошёл к окну.
На улице всё было, как всегда: машины, люди, солнце. Будто мир даже не заметил, что в его жизни открылась трещина. Даниэль стоял, вглядываясь в эту чужую нормальность. И чувствовал, как всё внутри него замерло.
Сегодня он проиграл не в танце. И не в флирте. Сегодня он проиграл в самом главном – в иллюзии, что жизнь будет ждать, пока он играет.
Телефон в руке казался тяжелее обычного. Даниэль ещё стоял у окна, когда решение созрело в нём без слов и колебаний. Никаких «завтра». Никаких «подождать». Сегодня.
Он вернулся в комнату, на ходу накинул куртку, проверил, не забыл ли документы и ключи, и вышел. Дверь хлопнула за спиной так резко, что в коридоре кто-то обернулся. Мир снаружи жил своей обычной жизнью: сигналы светофоров, спешащие прохожие. А внутри него всё застыло, словно часы, у которых вырвали батарейку.
Он ехал сквозь город, будто через плёнку. Звуки становились глухими, движения – замедленными. Всё происходило не с ним. Не о нём. Он был зрителем собственной жизни. Улицы мелькали за стеклом. Одна за другой, без смысла, без цели.
Иногда он ловил себя на мысли: «Может, если не приеду, всё обойдётся.» «Может, пока я еду, она ещё жива, ещё улыбается.» Но внутри что-то холодное и острое уже знало: никакие расстояния не спасают от неизбежного.
Больница встретила его запахом хлорки и тусклым светом коридоров. Тишиной, которая не была тишиной – а ожиданием чего-то плохого.
Он шёл по плитке, слыша только эхо собственных шагов. Каждый шаг отдавался в груди глухим ударом. У стойки регистрации он назвал имя матери. Женщина в белом халате подняла глаза, что-то уточнила, кивнула и жестом велела идти за ней. Коридоры казались бесконечными. Одинаковые двери, одинаковые стены. Он будто шёл по кругу.
Наконец остановились.
– Здесь, – тихо сказала медсестра.
Даниэль сделал вдох, открыл дверь.