Тетушка Агата поставила фарфоровую чашку на блюдце с таким звоном, будто это был приговор. Солнечный луч, пробивавшийся сквозь кружевные занавески, дрожал на ее черном платье, словно боясь коснуться морщин вокруг строгих губ.
– Все это так… но молодая леди должна интересоваться не преступниками, а хорошими партиями для замужества, – заметила тетушка, отставляя чашку с чаем.
Вивиан молчала, пальцы ее непроизвольно сжали край скатерти с вышитыми розами – теми самыми, что когда-то украшали обои в ее детской. За окном гудел трамвай, разнося по городу заголовки ее статей, но здесь, в гостиной с портретами прабабушек в кринолинах, время застыло, как чай в забытой чашке.
Ее путь в журналистику был похож на восхождение по лестнице с оборванными ступенями: годы в роли «девочки на побегушках» в душной редакции, где потолок был низок, а взгляды мужчин – полны похабства. Ночи, проведенные за переписыванием чужих заметок при тусклом свете керосиновой лампы, когда пальцы немели от чернил, а глаза слипались от усталости. И тот день – душный, как перед грозой, – когда редактор газеты, строгий, но справедливый мистер Грэм, бросил на ее заваленный корреспонденцией стол записку с размашистым «Харпер, хочешь попробовать что-то стоящее? Найди мне историю», словно кидал кость голодной собаке.
Она нашла. Не историю – бомбу, всколыхнувшую весь Бостон. Первая полоса с ее именем пахла свежей типографской краской и победой. Но здесь, в столовой с портретом прадеда-адмирала, смотрящего на нее через века с немым укором, эта победа казалась пеплом.
– Ваша прабабушка Элеонора, – тетушка провела пальцем по краю блюдца, оставляя след на позолоте, – вышла замуж в шестнадцать. А вы в двадцать пять все еще играете в репортера.
В воздухе повис запах лаванды из букета на камине – аромат, который Вивиан ненавидела. Он напоминал ей о похоронах.
– Возможно, тебе стоит задуматься о более спокойной жизни, – с нажимом произнесла Агата. – Например, выйти замуж.
– Как только преступность в этом городе исчезнет бесследно, обещаю пересмотреть свое отношение к балам и шляпкам, – улыбнулась Вивиан, наслаждаясь тем, как едва заметно дрогнули уголки губ ее тетушки.
– Рано или поздно тебе придется сделать выбор, дорогая, – ровно произнесла Агата, откладывая ложечку. – Или ты выйдешь замуж за приличного человека и будешь жить достойной жизнью… или закончишь в одиночестве, зарабатывая себе на хлеб статьями о пьяных политиках.