Тени Орестана. В поисках дома - страница 8

Где-то сзади – выстрел. Один. Второй. Но вскоре гул двигателей стих.

– Думаешь, они нас потеряли?

– Пока что. Но надолго ли – вопрос.

Комарий обернулся и вздрогнул, будто только теперь понял, как близко был крах. Как легко всё могло оборваться.

– Слушай, – спросил Мариан. – А ты знал, что он нас предаст?

– Ну, подозревал. Таких людей много. Конечно, не хочется ставить печати на всех, кто ещё не продался. Но, к сожалению, приходится относиться к людям с недоверием.

Мариан молчал. Он жил с открытым сердцем к миру – и, наверное, давно бы сошёл с ума, подозревая всех и вся.

Под ногами хрустели ветки. Только тяжёлое дыхание сопровождало путников. Лес принимал их, словно призраков.

– И что теперь? – спросил Мариан.

– Теперь – как всегда, – ответил Комарий. – Вперёд. Пока живы

"Самые трудные дороги начинаются с молчаливого «мы справимся»."

Снаружи проплывал тревожный, вязкий, серый мир. Весеннее небо словно готовилось рухнуть, а слякоть из-под колёс разлеталась к обочинам, где стояли вмёрзшие в грязь обугленные остовы машин. В салоне пахло бензином, тревогой и мокрой шерстью.

В машине было тесно и душно, словно в консервной банке. Муж вцепился в руль так, что побелели костяшки пальцев. Тревога вкладывала в его голову страшные картинки. Жена сидела рядом, прислонившись плечом к двери, будто хотела вжаться в металл и стать ещё тоньше, чем была, хотя вряд ли это было возможно.

На заднем сиденье устроились молчаливая, тяжёлая, как скала, тёща и огромный лохматый белый пёс, похожий то ли на волка, то ли на медведя. В Орестане такие стоили целое состояние. Этот же не стоил ни гроша, но для них он стал настоящим сокровищем, полноправным членом семьи. Поэтому никто даже не обсуждал, брать его с собой или нет. Это было само собой разумеющимся.

– Мы не успеем… – прошептала жена дрожащим голосом. – Мы точно не успеем выбраться…

И тут где-то совсем рядом бахнуло – так, что задрожали стёкла. Пёс в испуге заметался, и тёща, перекрестившись, прижала его к себе.

– Мы должны, – сказал муж глухо, будто самому себе. – Мы просто обязаны выбраться отсюда и добраться до границы. Всё. Точка. Отставить панику. Только вперёд. А дальше будь что будет.

День застрял в сером полумраке, словно время потеряло форму. День, вечер – всё смешалось в тревоге и потрясениях. Машина дребезжала на ямах, а муж всё сильнее сжимал руль, будто собирался вдавить его в панель. Дворники размазывали по стеклу липкую, въедливую весеннюю грязь.