Он посмотрел на Эву с печалью.
– У нас был один пациент. Психопат. Убийца. Когда его привезли, Кая заперли – но они встретились. Неслучайно. После этого Кай изменился. Он стал… другим.
– Что значит – другим? – голос Эвы дрогнул.
– Как будто… часть того зла перешла в него. Он стал мрачным. Холодным. Но всё ещё – обаятельным. Он внушал доверие. Особенно девочкам.
Эва сжала кулаки.
– Луиза?
Мужчина кивнул.
– Они тоже встретились. Случайно, казалось. Но с Каем… ничего не бывает случайно. Он привязывается к свету. И затем гасит его.
На секунду повисла тишина.
– Я пытался предупредить её. Как сейчас – тебя. Но ты уже зашла слишком далеко. – Он протянул Эве старую, пыльную папку. – Это всё, что уцелело. Здесь… ответы. Не все. Но достаточно, чтобы решить: спасать его или себя.
Эва взяла папку. Бумаги внутри были жёлтые, хрупкие. Один лист выпал и плавно опустился на пол.
На нём была фотография:
Кай. Молодой. И рядом – Луиза. Улыбается. Не подозревает.
А на обороте – чужим почерком:
«Те, кого он любит – исчезают. Твоя очередь?»
Где-то в здании снова скрипнула дверь.
Но теперь Эва не обернулась.
Она стояла посреди тьмы, с папкой в руках,
и знала:
назад дороги нет.
Глава 3: Бумаги Кая
Эва сидела в холодной библиотеке института, среди пыли и теней, с единственным источником света – фонариком, направленным на раскрытую папку.
Бумаги внутри были перемешаны, будто кто-то пытался спрятать правду, но не слишком тщательно. Ручка её дрожала, но глаза двигались быстро – строчка за строчкой.
Отчёт о состоянии пациента №37.
Имя: Кай Эдмондс.
Возраст: 17 лет.
Примечание: Не рекомендован к групповым сессиям. Имеет особую чувствительность к эмоциональным всплескам окружающих. Зафиксированы случаи кратковременной амнезии после контакта с травмированными пациентами.
Подчёркнуто от руки:
«Он не помнит того, что делает, когда теряет контроль. Но его глаза – помнят всё».
Эва закрыла глаза. Она вспомнила те моменты, когда ловила взгляд Кая на себе. Чувство, будто он заглядывает глубже, чем должен. Как будто он знал её до того, как они встретились. И словно… ждал.
Следующий документ был личным письмом – вырванным из дневника одной из медсестёр.
«…Иногда мне кажется, что он не просто чувствует чужую боль – он привыкает к ней. Как к мелодии. Он ищет её. И когда находит – успокаивается.