В тот самый момент, когда поезд подъезжал к Германии, я лила слезы радости.…Таможенник, вошедший в купе для проверки документов, превратился для меня в символ свободы и безопасности. Увидев его, я вздохнула с облегчением, – чудовищный мир с бандитами остался позади. Впереди нас ждали зеленые лужайки, приветливые лица и благоустроенная жизнь.
Оказавшись на "закатывающемся" западе, сам Джой "закатываться" не намеревался, совсем наоборот – он помолодел, похорошел и оброс густой блестящей шерстью. Это была вторая молодость, хотя и собачья.Прожил он еще около пяти счастливых лет: куда мы с ним только не ездили – и в Брюгге, и в Бретань, и в Антверпен, не говоря о маленьких провинциальных городках. Да и гуляли мы с ним в известном в Брюсселе Парке Пятидесятилетия (фр. Parc du Cinquantenaire). Парк этот был разбит в 1880 году, когда Бельгия праздновала пятидесятилетие своей независимости. Пожелав отпраздновать столь знаменательную дату с помпой, бельгийский Король – Леопольд II, решил организовать в Брюсселе Всемирную выставку. Для этого он выбрали загородной местечко, служившее военным полигоном. Полигон был снесен и превратился в красивейший Парк, с импозантными сооружениями. Парк был знаменит также и тем, что именно в этом парке было разрешено прогуливать собак без поводка; об этом свидетельствует скульптура собаки, установленная у главного входа в Парк. Помню те времена, когда собачники, собиравшиеся небольшими группами у какой-нибудь лужайки-газона, отпускали с поводков своих питомцев, – здесь были и бельгийские овчарки, и пудели, и сеттеры, не говоря об очаровательных дворняжках. Эдакий собачий клуб, вполне демократичный.. Именно в этом Парке Джой и бегал, заливаясь своим неподражаемым лаем.
Неподалеку от знаменитого Парка располагаются и по сей день различные европейские офисы: здесь находится и Европейская комиссия, и Совет министров, и Европарламент. Ну а так как функционеры предпочитают селиться неподалеку от места своей работы, то довольно часто их можно увидеть на вечерней или утренней пробежке. Они и сегодня бегают, однако это уже более молодое поколение. А тогда, лет двадцать пять тому назад, не проходило и дня, чтобы кто-нибудь из них не остановился, чтобы сделать комплимент Джою. Мы даже как-то познакомились с полковником НАТО. Помню, как, замедлив свой бег, он остановился перед нами и выразил восхищение Джоем. Что мог сказать Джой в ответ на комплимент? Он залился своим, лишь ему присущим лаем.