– Откушу я твой острый язычок, – усмехается Яр.
– Что, правда глаза колет?
– Если тебе на самом деле интересно, самолёт взорвался во время испытаний. Я катапультировался, но кусок обшивки прилетел-таки мне в булку.
Сижу и давлюсь от смеха.
– Это очередной прикол? – выговариваю с трудом.
– Если бы, – пожимает плечами Яр. – Хочешь, покажу? – тоже начинает ржать.
– Нет, спасибо, – мотаю головой.
– Ну и зря, я татуху себе набил на месте шрама.
– Шутишь? – замолкаю.
Яр и тату? Да кто это передо мной? Тот Яр, которого я знаю, ни за что бы не испортил своё тело татуировкой. Он это дело терпеть не может.
– Отнюдь, – улыбается на одну сторону.
– И что там?
– Твой портрет, разумеется.
Моментально затыкаюсь. Глаза мои становятся огромными.
– Что?! Ты опух? Мой портрет на заднице? – подрываюсь и хватаю Яра за штаны. – А ну, снимай!
– Тише, тигрица, – ухохатывается Яр. – Поезд уехал. Я предлагал, а ты отказалась. Теперь будешь жить в неведении.
Вижу во взгляде Соколова искорки веселья, но понять, прикалывается он или говорит всерьёз, не могу.
– А ну, немедленно снимай штаны! – требую командирским тоном.
– Только при одном условии, – Яр разъезжается в безумно вкусной улыбке…
Глава 8 «Неожиданная страсть»
Задумываюсь на секунду, но сразу же прихожу в себя. Вот ещё! Что это Яр выдумывает?
– Какие условия? – упираю руки в боки. – Если ты набил мой портрет на своих булках, тебе кранты! Я… я… я засужу тебя!
– Это за что, позволь спросить? – Яр приподнимает одну бровь.
В его взгляде так и пляшут озорные бесята. Как же я любила этот взгляд.
Обычно Яр так смотрел, когда безумно хотел меня. Но желание выяснить правду о возможном портрете на его заднице меня поглощает:
– Не знаю, – мотаю головой, – но я придумаю! Снимай штаны, говорю! – требую и снова тяну за резинку этих самых штанов.
Всё уже превратилось в фарс. Мне самой начинает казаться, что я вру сама себе. Зачем я так упорно пытаюсь стянуть с бывшего штаны?
– Не стоит искать поводы, чтобы увидеть меня без одежды, – говорит Яр, будто читая мои мысли. – Только попроси.
Гневно раздуваю ноздри. Ага, попроси. Я-то знаю, чем грозит такая просьба. Да и на кой мне это надо? Я лишь хочу убедиться, что моё лицо не красуется на ягодицах бывшего.
Вернее, хочу убедить себя в том, что это моё единственное желание.
Но чем дольше держу резинку штанов Соколова, тем больше думаю, что он прав. А в голове быстро воскресают образы бывшего без одежды. Какой он был всегда соблазнительный. А вчера…