28 сентября 1940 г.
Вот уже больше месяца Франк – жрец опустевшего храма, гнетущая тишина для него пытка. Он почти жалеет, что исчезли фрицы с их галдежом. Он надеялся, что Старая карга, которую он обнадежил возвращением Гитри, быстро откроет двери бара, но – нет, ничего подобного.
Сколько денег упущено, в голове не укладывается.
– Как думаете, мы долго еще будем стоять закрытыми, мсье Мейер?
Эти пустые часы Франк использует для обучения Лучано, которому еще надо придать необходимый блеск. Когда так кисло на душе, придумывать новые рецепты невозможно, но можно зубрить классику.
– Понятия не имею, сынок. Вот завтра увижу Элмигера – и станет яснее. А пока – давай за учебу. Рецепт American Beauty? Я тебя слушаю.
– Сначала берем большой шейкер, – декламирует Лучано. – Вливаем кофейную ложку мятного ликера крем-де-мент и добавляем ложку гренадина. Затем добавляем свежевыжатый сок апельсина, полстакана французского вермута и полстакана бренди. Заполняем шейкер колотым льдом и с силой встряхиваем.
– Переливаем смесь в охлажденный стакан и украшаем сезонными фруктами. Все верно?
– Нет, не все. Сосредоточься. Чего-то не хватает. Секретный ингредиент.
– Ах, да! Изюминка от месье Мейера! Капнуть сверху красного портвейна.
– Так. И подавать с соломинкой и ложкой.
– Конечно.
– Теперь рецепт Blue Bird.
– Blue Bird! Наливаю в шейкер полстакана джина, кофейную ложку кюрасао и… Вроде бы стучат в дверь, мсье.
Франк тоже слышал. Хотя час уже поздний.
– Пожалуйста, откройте!
Стук раздается снова, и вдруг он узнает приглушенный голос за дверью.
– Пожалуйста, Франк. Это я.
Бармен за стойкой словно окаменел. Мальчик возбужденно мигает.
– Лучано, – выдыхает наконец Франк, сбросив оцепенение, – убегай через заднюю дверь, давай, живо.
– Понял, мсье.
Не забыть завтра напомнить ему, что он ничего не слышал.
Бланш за дверью уже теряет терпение.
– Откройте же, черт возьми!
Франк делает глубокий вдох.
Не дай ей заморочить тебе голову, держи дистанцию.
– Да-да, входите скорее, – говорит он, открывая дверь.
Он впускает ее, закрывает дверь на засов и осматривает гостью. Из-под шелкового платка, которым она повязала голову, видны темные круги под глазами, измученное лицо, Бланш едва держится на ногах. За прошедший год она сильно похудела, но, когда их взгляды, наконец, встречаются, Франк понимает, что совершенно на нее не в обиде.