«Запомни, Бур, – почти беззвучно прошептала она, – выскакиваешь только по моему сигналу. И ни секундой раньше. И никаких воплей «Атас!».
«Да понял я, понял,» – отмахнулся Бур, нетерпеливо переступая с ноги на ногу и производя при этом шум, как небольшой медведь. «Как только ты изобразишь раненую выпь…»
«Крик филина, Бур. Три отчетливых крика филина,» – с нечеловеческим терпением поправила Лина, чувствуя, как у нее начинает едва заметно подергиваться левое веко.
Ожидание тянулось медленно и нудно, как самая скучная проповедь деревенского священника. Наконец, откуда-то издалека донесся размеренный перестук копыт и ленивое поскрипывание немазаных колес. Лина вся подобралась. Вот он, их шанс на несколько дней не думать о том, где раздобыть еду. Вскоре из-за поворота показался и сам объект их промысла – весьма упитанный мужчина в добротном суконном кафтане, мирно покачивающийся на облучке небольшой, но ладно скроенной повозки, запряженной одним конем. Не гнедая кобыла, как предполагалось, а какой-то плешивый мерин неопределенной масти, да еще и повозка вместо одинокого всадника. План пришлось экстренно корректировать прямо на ходу.
«Повозка… это даже к лучшему,» – прошелестела она Буру на ухо. «Меньше шансов, что добыча даст деру».
Когда повозка поравнялась с вековым дубом, из-за его ствола бесшумно вылетела стрела и с тихим стуком вонзилась в землю прямо перед мордой мерина. Тот испуганно всхрапнул и замер как вкопанный, прядая ушами. В тот же самый миг с противоположной стороны дороги раздался такой оглушительный треск, вой и грохот, будто там началась битва лесных гоблинов с болотными кикиморами. Это Квит вошел в роль.
«А-а-а-а-а! Покайся, грешник! Мы пришли забрать твою бренную душу… и все остальное тоже!»
Возница подпрыгнул на облучке, как ошпаренный, испуганно вращая глазами. «Свят-свят-свят! Что за чертовщина?! Разбойники!»
«Время!» – коротко бросила Лина, и они с Буром одновременно выскочили из своего укрытия.
И вот тут Бур, как это с ним нередко бывало, решил внести в тщательно разработанный план элемент творческой импровизации. Вместо того чтобы, согласно последним коррективам, быстро и эффективно блокировать возницу, он, издав боевой клич, от которого могли бы завянуть уши даже у бывалого пирата, с разбегу со всей своей богатырской дури врезался плечом… в заднее колесо повозки. Раздался оглушительный, тошнотворный хруст. Колесо, очевидно, не рассчитанное на столкновение с объектом такой массы и скорости, с жалобным треском подломилось, и вся повозка угрожающе накренилась набок, едва не вывалив и без того перепуганного возницу на пыльную дорогу. Мешки с какой-то снедью градом посыпались на землю.