Когда она успела притаранить пуф? Ладно на лице нет прикрывающей медмаски, которую она стянула со своих конопух ещё на входе, всё равно при просмотре записей с камер слежения (если уж кто-то такой целью задастся) сопоставить эту непредсказуемую личность с чокнутым прыгуном не составит труда. Но Джинхёну всё равно неспокойно, когда Ёнсок – вот так уязвимо демонстративна в обществе не людей, а хищников.
Если бы Ёнсок оказалась на месте Инсон и младшейпришлось бы, глотая унижения, выставлять себя… А если её бы вынудили рассказать о том, что делал с ней отчим? Старший своими руками своенравную сестру готов придушить, лишь бы никто другой не сделал той ещё хуже. Придушить и спрятать, спрятать и никуда больше не отпускать. К тому же Пхан не может избавиться от ощущения, что сверху кто-то есть, и он наблюдает из темноты. Новых проблем не то что не хочется, новых проблем Джинхён не потянет.
– Это что за пиздец? – не стесняется быть услышанным младшая. Джинхёну приходится цыкнуть и три раза приклонить в извинениях голову перед присутствующими. Своим вниманием Пхан обходит только двоих, своих, у которых счёт на секунды, им не до расшаркиваний. – Она серьёзно, что ли, сейчас расскажет, как они это, то самое, с Алексом?
Пхан надеется, что ему идеально удаётся передать взглядом зловещее предупреждение, заткнуться. Если Ёнсок вытворит сейчас ещё хоть что-то, старший эту девицу сегодня же в палисаднике закопает, если, конечно, аджумма не опередит.
Тон-сэн приосанивается, расправляет плечи, словно взлететь собралась, руку поднимает над головой, и Джинхён поздно соображает, что останавливать младшую уже поздно:
– Будь… те добры, – раздаётся пронзительный, немного охрипший, но слишком звонкий для притихшей в ожидании публики, голос. Бесцеремонным щелчком белых и тонких, как барабанные палочки, пальцев, Виньен будто хлопушкой посреди усыпальницы, подзывает швейцара.
Но поражает не вопиющая наглость избалованной повелительницы вселенной отъявленных дебоширов, а то, с какой скоростью лакей принимает стойку перед, казалось бы, случайной гостьей зала для избранных.
– Принеси… те мне воду и бутерброд, пожалуйста. Джинхён, ты пить будешь? А есть? Ребята, –Ёнсок шумит, как на вокзале, – вам воды заказать? Четыре стакана Императорской родниковой из Чхонсонни, будь… те любезны. Кому со льдом? Нам комнатной температуры, пожалуйста.