Мерисса шла молча. Она не чувствовала боли, усталости, холода – и именно это начало её пугать. Она не чувствовала себя.
Сначала это были мелочи. Камень, на который ступила – вдруг оказался детской игрушкой из их дома. Ветка – на миг стала рукой матери. Звук капающей воды – голосом отца, зовущим издалека.
– Это я создаю? – прошептала она, остановившись.
Каэн обернулся, нахмурился. Тени в его глазах стали гуще.
– Что?
– Они… они начинают говорить со мной, Каэн. Не Лес. Они. Мои иллюзии. Они… живут.
Он подошёл ближе. Магия вокруг неё искрилась. Туман вился вокруг её ног, поднимался по рукам, словно ласкал кожу, уговаривал, шептал: останься, доверься, ты одна из нас.
– Отпусти, – сказал он спокойно. – Мерисса, ты можешь отпустить это.
– Я не держу! – выкрикнула она. – Я не знаю, где заканчиваюсь я, и где начинается это!
Вокруг них лес изменился. Тени стали плотнее, и из них выступили фигуры. Мерисса узнала их: друзья из детства, которые погибли; учитель, который предал их родителей; женщина, похожая на неё, но со стеклянными глазами и кровавыми слезами.
– Ты станешь нами, – произнесли они хором. – Прими. Забудь. Исчезни.
Каэн шагнул вперёд, встал между сестрой и иллюзиями. В его руке зажглась сфера – чистое, золотистое пламя времени. Оно не обжигало, но обнажало истину. Иллюзии затрепетали, начали отступать, но Мерисса дрожала, будто они тянули её к себе цепями.
– Посмотри на меня, – сказал он. – Это не они говорят. Это твой страх. Твоя боль. Но ты – не они.
– Я не знаю, кто я, – прошептала она.
Он поднял руку, коснулся её виска. Магия времени вспыхнула, вплетаясь в её разум, и Мерисса увидела себя – настоящую, сквозь всё. Сильную, слабую, испуганную, добрую. Её иллюзии пытались быть правдой, но в их мире не было любви. В ней – была.
И всё исчезло.
Лес снова замер.
Она упала на колени, выдохнула.
– Спасибо…
– Я не дал тебе силы, – сказал Каэн. – Я только напомнил, что она у тебя есть.
Некоторое время они просто сидели в тишине. Лес, похоже, признал её победу. Но это было не концом пути, а только началом настоящего.
К вечеру они наткнулись на лагерь. Не деревню, не укрепление, а именно лагерь – скромный, спрятанный между корней исполинского дерева, под которым журчала живая вода. Там были трое.
Первой была женщина в сером плаще. Кожа цвета меди, глаза как омуты. Она не сказала имени – только