– Это не сделка, – добавила женщина. – Это неизбежность. Пророчество говорит не только о спасении мира. Оно говорит и о том, что вы – сосуд. А сосуд можно перелить.
Слово «перелить» прозвучало как яд.
– Мы можем взять вашу магию, – сказал старик. – Не убивая. Почти без боли. Почти.
Мерисса сжала руку брата.
– Вы не верите в пророчество, – прошептала она. – Вы боитесь его.
– Мы верим в силу, – парировала женщина. – И в то, что она не должна принадлежать детям. Миру не нужны герои. Миру нужны хладнокровные хозяева.
И в этот момент Каэн понял: они не враги случайности. Они – реликты старого мира, те, кто не хотел терять власть. Они не хотели победы света – они хотели контролировать тьму.
Магия внутри него содрогнулась. Время затрещало, как лёд на озере. Он увидел: движение ладони женщины, тень в углу начала подниматься, голубой плащ метнулся – и он знал, что всё начнётся через три удара сердца.
Он замедлил поток. Движение стало вязким. Тени словно застопорились.
– Мерисса. Сейчас.
Сестра поняла. Её туман взметнулся стеной, поглощая зал, создавая призрачные образы, отражения, искажённые зеркала. Они побежали.
Башня содрогнулась, когда время вернулось в своё русло. Заклинания рассекли воздух. Стена за ними вспыхнула светом. Их чуть не поглотил водоворот ментальной иллюзии – волны страха, гнева, воспоминаний. Но Мерисса прорезала их туманом, который больше не боялся быть собой.
– Беги! – крикнула она.
Они выскочили наружу. Мир снова стал светлым. Башня позади исчезла. Исчезла, как будто её никогда не было.
Они упали на землю, тяжело дыша. Мерисса прикрыла глаза.
– Они не последние, кто знает о нас, – сказала она.
– Нет, – ответил Каэн. – Но теперь я знаю: Это предупреждение Леса, пророчество не делает нас героями. Оно делает нас мишенью.
Когда солнце скатилось к горизонту, и их путь снова пролегал вдоль леса, тень между деревьями словно придвинулась ближе. Они чувствовали это. Лес знал. Он ждал.
Но теперь в них было больше, чем страх. Теперь была воля.
Они не свернули.