. Середина XIX века – время, с которого отсчитывается распространение этой многозначительной прописной буквы.
При всех ограничениях цифровизации статистика запроса на поисковом онлайн-сервисе Ngram Viewer четко показывает, что взлет в использовании этого термина с прописной буквы происходит в 1840–1860 годах, а апогея достигает в 1880–1910 годах (в связи со столетием 1789 года), затем отмечается заметное снижение, а новый значительный взлет наблюдается в 1980-е годы, на сей раз в связи с двухсотлетием Революции и со вспышкой историографических споров на эту тему[2]. Об этом свидетельствует второе издание «Истории Французской революции» Луи Блана 1869 года с предисловием, датируемым предшествующим годом[3]. Прописная буква появляется в этом предисловии, хотя отсутствует во всей остальной книге, как и в ее первом издании (выходило в 1847–1862 годах) Более того, в ней Луи Блан полемизирует с Эдгаром Кине, уже писавшим это слово с прописной буквы, когда анализировал «террор» в 1865 году, и даже злоупотреблявшим этим[4]. Несколько раз Кине писал это слово с прописной буквы даже в 1845 году, хотя и не систематически, в своем труде «Христианство и Французская революция»[5].
Террор – это также и термин историков, который порождает пространную полемику, проистекающую из взаимоисключающих интерпретаций[6]; для некоторых из них он, вопреки очевидности, неотделим от Революции, ибо для них это всего лишь способ маниакального очернения этой революции, как и всякой другой; после гибели Робеспьера и его сторонников «террор» отождествляют с некоей «системой» или «политикой», коих, как мы увидим, попросту не существовало; наконец, ныне он частенько понимается как хронологический период, причем до такой степени, что Террор превратился в обозначение 1793–1794 годов, хотя те, кто для кого он равнозначен всей Революции, относят его начало к 1792-му и даже к предыдущим годам. Разумеется, два эти года остаются небывалым, исключительным временем, однако и их нельзя сводить единственно к тем репрессивным практикам, которые вот уже два столетия принято ассоциировать с Террором. Так, путем череды искажений дошло до того, что не так давно появилась работа о революционном периоде под названием «Верь или умри!» (Crois ou meurs!), грубо извращающим лозунг «Свобода или смерть!». В витринах книжных магазинов выставлены экземпляры этой книги с лесом гильотин на кроваво-красной обложке. «Некорректная история Французской революции» – уточняет ее подзаголовок. Рекламный трюк не в силах затушевать истинный смысл труда, но как не огорчаться тому, что подобные тексты все еще могут появляться?