Поползла температура. Жена с дочерью отца взяли «в оборот», сразу начали пичкать пилюлями, а вечером даже положили под иглоукалывание, а проще говоря, сделали укол. Но на утро не было особо легче, а после обеда болезнь прогрессировала. Во вторник съездил в поликлинику на приём к врачу, сделал флюорографию и взяли мазки на ковид. «Война войной», а мать проведать нужно было, а потому с супругой традиционно и с букетом цветов отдали знак памяти. И здесь Фёдорович, из-за не бойцовского самочувствия, не стал говорить вслух, а проговорил примерно тоже и также, но без стихов. Впервые, пожалуй, не вдохновился. Обидно, но это тоже к чему-то могли б дать предсказания более старшие люди.
Вечером жена по рекомендации дочери делала какую-то блокаду или фиг знает что. Но в результате того, высокая температура стало плавно снижаться.
«Вот завтра поедем на кладбище, цветы повезём, – как мамы не стало, Кирилл с женой Любавой, часто в течении года навещал её могилку и памятником занимался и после, то убраться, то полить надгробные цветы в засушливое время лета и всегда ставили в воду только живые цветы, – жена конфет купит, проведаем, немного помянем, вспомним маму и, глядишь, оно и придёт, это вдохновение-то».
Что другое можно было отложить и-за болезни, но нельзя было, при условии, что жив пока ещё и не поехать в день рождения мамы к ней на могилку. В противном случае, какой же ты сын?! Поехали и помянули, и цветочки, и конфетки, только часовня была закрыта, чтоб свечки поставить, не получилось. В храм сейчас, больным идти никто не собирался: «как только, так и сразу помянут нужно будет», – подумал Фёдорович.
И после этого, Мельник, с чувством вины, всё же выполнил, как он считал, свой сыновий долг. Поучилось как-то так:
Тебе, моя родная
Мама, прости! Я не пью за здоровье —
Мир твоей нужен покойной душе.
Преклонюсь на колено у изголовья,
Помяну тебя молча, со слезой в купаже.
И ты поймёшь меня, и ты простишь,
Что я тебя с визитом нечасто тревожу,
Но часто в памяти ты у меня гостишь.
Что я тебя люблю и посвященья множу.
При жизни мне бы говорить и без печали,
Как дорога ты мне и как теперь мне жить.
Ты от меня ушла, полжизни, как украли,
Я не успел всё досказать и долюбить.
Я очень скуп был на любовь – на слёзы
Сейчас я не скуплюсь уже, реву.
Осенние цветы любила ты – не розы,