Будучи пионерами, конечно, многим хотелось равняться на героев-пионеров, таких, как Валя Котик и Лёня Голиков, а будучи комсомольцами – похожими в поступках на молодогвардейцев. А вот по поводу того же Павлика Морозова мнения иногда расходилось и было противоположно от общепринятого, но не у многих из пионеров шестидесятых годов.
Что же касается религиозного воспитания, то его, конечно, не было, было атеистическое воспитание. Но каждый знал главные праздники: Рождество Христово, Пасху и Троицу. Мало кто, конечно, вникал в сущность этих праздников, но знали, что: перед Рождеством, в Сочельник носить нужно сочиво, которое называли кутьёй; перед Пасхой дом был заполнен запахом куличей, их называли пасхами, а выпекали, как правило в русских печах, а также красили яйца в луковичной шелухе. В семье старалась поститься только одна бабушка, а родители, работающие на тяжелых сельскохозяйственных работах, на ферме от зари и до зари, были вынуждены питаться тем, что «Бог послал», вернее, по возможности.
Да и без поста пища во многих семьях в большинстве своём была скоромная. Не чаще одного раза в неделю готовили борщ с петушком и при этом петушков начинали резать в конце лета, осенью, когда они наберут определенную массу. Тогда и борщ разносил запах далеко за пределы подворья. А вот зимой, под новогодние праздники или к Рождеству, когда забивали кабанчика, тогда «мясные дни» растягивались месяца на два и кое-какие припасы, такие, как сало задерживалось и до строгого поста и дольше. Но всё-таки были исключения, а вернее заготовки «на случай». Много свинины, как мяса, так и сала уходило на приготовление колбас. И с каким аппетитом её кушаешь, когда мама спускается в подвал, снимает крышку или чаще развязывает большой лоскут материи, закрывающий горловину макитры, широкого глиняного горшка, снимала ложкой верхний слой смальца и извлекала изнутри кружок домашней крестьянской колбасы. Её поджаривали на сковороде и вкуснее и сытнее еды на селе в те годы трудно придумать.
Держали в семье и гусей. Они большую часть лета проводили на пруду, набирали вес на воле. Осенью их резали, но не для себя, а на продажу. В колхозе денег почти не платили, люди жили за счёт того, что откармливали одного кабанчика на продажу и гусей или уток. На эти деньги покупали одежду и уголь для отопления жилья зимой. В семье родителей Кирилла был ещё один «источник дохода» – сливовый сад. Часть слив мочили на зиму в бочках, как и яблоки сорта Пепин. Сливы везли на рынки Донбасса, где в семьях шахтёров водились деньги, и торговля была всегда удачной. При этом, так как у людей своих автомобилей не было, то выписывали в колхозе «газончика» бортового вскладчину, втроём-вчетвером и даже более человек, что было гораздо выгоднее.