Игорь молчал.
– Я заметил ещё кое-что, – добавил Майкл. – Ты назвал нож «её ножом». Не «нож с кухни». Не просто «нож». А её нож.
Игорь посмотрел в сторону.
– Я не думаю, что так говорил.
– Говорил. На украинском. Я проверил перевод.
Пауза. Игорь провёл пальцем по краю стола.
– Она всегда резала им яблоки. Одно и то же движение. Смотрела в окно, разрезала на четыре части, и щёлк – семечко. Я помню, как звук отскакивал от стекла. Этот нож – как будто был её частью.
Майкл смотрел на него долго. Потом сказал:
– Тогда у меня к тебе последний вопрос на сегодня. Очень простой.
– Задавай.
– Если ты знал, что это её нож… если ты был в комнате, если ты видел, как она держит его… почему ты взял его в руки?
Игорь посмотрел прямо ему в глаза. Без страха. Без смущения.
– Потому что когда я вошёл, он уже был на полу.
– Где?
– Рядом с телом. Лезвием к ней. Как будто…
– Как будто его кто-то бросил?
– Или уронил, – сказал Игорь. – Я хотел его поднять. Не знал зачем. Просто… поднять. Как будто это важно.
Майкл вышел из здания, и впервые почувствовал, что попал не в юридическую ошибку. Не в судебную халатность. А в чью-то игру, в которой улики расставлены, а признание – это просто последняя страница сценария. Подписанная не автором, а актёром, которому никто не дал реплик.
ЧАСТЬ 5: Пауза перед штормом
На третий день дела Роуэн уже чувствовал себя не адвокатом, а ржавым ключом, который силой загоняют в чужой замок.
В офисе было душно. Утро выдалось липким, окно распахнуто, улица шумела машинами, и всё равно было ощущение: в воздухе что-то не так.
Майкл сидел в кресле, вытянув ноги. Перед ним лежала та самая папка – "дело Савенко", теперь исписанная стикерами, заметками, загогулинами, соединяющими несостыковки: вилка, нож, признание, переводчик.
На столе – телефон. Он набрал номер, который не вспоминал полтора года.
– Да, – ответил сонный голос.
– Мэйз. Это Роуэн. У меня дело.
– Еще восемь утра, Роуэн. Ты с ума сошёл?
– Полностью. И мне нужен твой взгляд.
Ричард Мэйз – бывший криминалист при окружной прокуратуре, ушедший после скандала с фальсификацией улик. С тех пор жил консультациями и желчью. Но по части деталей был незаменим.
– Отправь мне фото. Краткий отчёт. Не звони, если кровь не под ногтями.
– Именно под ногтями, – сказал Майкл и нажал «отправить».
Следующий час он провёл за системным порталом сертифицированных переводчиков штата Нью-Йорк. Ни одного с именем Гринберг, кто бы знал украинский. Вообще. Один – немецкий. Один – иврит. Один – с лицензией, истёкшей в 2009-м. И ни один из них не участвовал в допросах за последние 12 месяцев.