– Уж не о своих ли тесных отношениях с Новостроем ты боишься мне рассказать? Думаешь, если у меня окна в грязных разводах, так я не вижу ничего? Ошибаешься, Тихушник. Я знаю, что ты помогал ему с несущими стенами – ай да зря, помогал. Доверять ему нельзя. Попомнишь мои слова. Со временем только их вспоминать будешь… вспоминать будешь, – эхом донеслась последняя фраза Цоколя, а сам он уже растворился в дали леса.
Я продолжал стоять на месте, словно ноги превратились в фундамент, вкопанный в землю. Думал ли я о словах Цоколя или о завтрашней встрече с Новостроем – не знаю, но мне совершенно не хотелось возвращаться домой. Всю ночь я блуждал по лесу, слушая пение птиц, и только утром отправился на свою улицу Правды.
Шаг за шагом, я впитывал влагу из асфальта, по которому только что прошел октябрьский дождь. Я шел за дождем, а не после дождя. «Я жил за вождем, а не после вождя», – так постоянно говорили Хрущи, над чем я изредка посмеивался в своих стенах. Только теперь пришло осознание, что на моем веку было бы глупо так выражаться, и единственный, за кем могу пойти я – это дождь.
Голые ветви клена скрывали часть моего дома. В зависимости от сезона он всегда радовал меня своей насыщенной зеленью или лимонной желтизной. Честно признаюсь, я даже завидовал его яркости, потому что именно ее так не хватало моим серым стенам и облезло-синим балконам.
Оказавшись на детской площадке перед парадным входом в дом, я убедился, что вокруг никого нет, и закрыл глаза, настраиваясь на превращение. Затем резко рванул вперед и побежал. Мои руки начали закручиваться в клубки, как ленты. Ноги становились короче, а кожа стягивала скелет, сливаясь с ним в однородную массу. Соприкоснувшись со зданием, я равномерно и плавно растекся по стенам дома и сразу начал чувствовать настроение квартирных разговоров, понимая, кому из жильцов сейчас нужна моя помощь.
В двадцатой квартире хозяйку снова избил пьяный муж. Их семейные разборки часто нагоняли на меня тоску, потому что я не знал, кто больше виноват в скандалах: Лилия, изменившая супругу прямо в их постели или все-таки Андрей, ее муж, который уже несколько лет пьет не просыхая. И сейчас я вижу, что Лилия забилась в угол своей комнаты и около часа льет слезы, отчего мне пощипывает трещины в стенах.