В попытке остановить ее истерику, я сбросил с полки их свадебную фотографию. Рамка разбилась, от громкого звука Лилия вскочила на ноги и начала с ужасом в глазах разглядывать некогда счастливые лица на фото. Не знаю, о чем женщина думала в этот момент – для меня было главное, что она успокоилась.
Блуждая по дому, я пролетал мимо повседневных бытовых ссор, телефонной болтовни одиноких женщин бальзаковского возраста и празднующих День граненого стакана алкоголиков. Все эти сцены были заезжены до дыр и не вызывали никакого интереса. Внешне каждый этаж был похож на предыдущий, но запахи – везде разные. Квартирные ароматы также отличались: где-то пахло подгоревшей выпечкой, о которой забыли хозяева. У любителей живописи в нос ударяли резкие акриловые краски, но в большинстве случаев меня преследовал запах старости и алкоголя. Вдруг мое внимание привлекли крики с пятого этажа третьего подъезда. Я отчетливо слышал детский плач и грубый мужской голос, это заставило меня направиться в сорок первую квартиру.
– И чтобы я не слышал больше ни слова о матери! Я же говорил тебе? Отвечай! – Прокуренным голосом кричал мужчина на своего сына. – Ишь, как только услышала о переезде, сразу решила позвонить. Пойми уже, она не о тебе думает, а о новой квартире. Если я еще раз увижу, что ты разговаривал с ней и просил тебя забрать; если я узнаю, что ты жаловался на меня, то…
– То ты опять… ударишь меня? Потому что больше… ни на что не способен! И мама ушла от тебя только потому… что ты бил ее. Я ненавижу тебя! Не… навижу! – Кричал мальчик, всхлипывая от слез. Его лицо было багрово-красным, руки сжаты в кулаки. Он отчаянно пытался доказать папаше свою правоту. За это малыш незамедлительно получил такую сильную пощечину, что не устоял на ногах и упал на пол.
– Это уже ни в какие ворота не лезет! Как у тебя язык только повернулся сказать такое, сучонок? Хочешь к мамаше – вали! Только пока ты живешь в моем доме, за слова придется отвечать! – Заорал мужчина, но стоило ему замахнуться, чтобы нанести следующий удар, как я не выдержал и сорвал трубу в ванной. Вода стремительно хлынула мощным потоком, оставляя крупные брызги на потрескавшейся плитке. Это отвлекло мужчину, и он тотчас ринулся в ванную, забыв о разговоре с сыном. Схватив первое попавшееся под руку полотенце, он начал затыкать трубу. Вода и матерные возгласы растекались по всей квартире. Еще около минуты я наблюдал за этой картиной, и решил проверить мальчика. Он сидел на корточках, обняв колени руками и хныкал, смотря на дверь ванной. У меня не было возможности остановить эти слезы, но по крайней мере я знал, что он в безопасности.