Жрица. В белоснежных одеждах, с усыпанными жемчугом рукавами, и покрытым знаком лба.
– Я… знала молитвы, – прошептала Мо Сянь. – Я вела обряды. Я стояла у алтаря, и цветы рассыпались под моими ногами. Пионы. Всегда пионы.
Голос дрогнул. Се Линь шагнул ближе. Но не произнёс ни слова. Зеркало вспыхнуло – едва заметно, как дыхание весны. Из глубины показалось другое лицо – не её, но похожее. Смотрело с укором. И рядом – мужчина, окутанный тенью.
– Се Линь, – прошептала она. – Это ты. Там. Но ты… сражаешься со мной.
– Ты не обязана помнить, – мягко сказал он. – Иногда лучше не знать, кем ты была, если это ранит.
– Но если я не вспомню, я не узнаю, кто я есть.
Тишина. Порыв ветра открыл старые ворота храма, и в зале зазвенели подвески – как колокольчики, прозвучавшие с той стороны времени. Се Линь опустил взгляд. Его плечи напряглись. Он знал. Узнавал её снова. Но не имел права. Не после того, как был проклят за то, что разрушил равновесие.
Глава 7 – Под светом мёрзлой луны
Ночь над замёрзшей рекой стояла прозрачная, острая, словно натянутый до предела лук. Се Линь вёл Мо Сянь по узкой тропе, где каждый шаг отзывался хрустом снега под ногами. Их дыхание рассыпалось белыми облачками, а серебристый свет луны придавал всему миру вокруг хрупкость фарфоровой чаши, вот-вот готовой треснуть от неосторожного движения.
– Осторожней, – тихо сказал Се Линь, придерживая Мо Сянь за локоть, когда она оступилась на обледенелом камне.
Девушка молча кивнула, глаза её блестели в полумраке, отражая бледный свет. С тех пор как они покинули храм Юйлу, Мо Сянь стала ещё тише, как будто что-то в ней угасало. Она всё чаще вслушивалась в пустоту, будто ловя звуки, которые могли слышать только духи.
Вдалеке застыли горы, тяжёлые, тёмные, как обломки забытых миров. Они шагали к перевалу, где, по рассказам, начиналась древняя тропа бессмертных, ведущая к скрытому святилищу. Там, возможно, хранились травы, способные исцелить надломленную душу Мо Сянь.
Но Се Линь чувствовал: за ними кто-то идёт. Он заметил это ещё у реки – дрожание воздуха, тень, скользнувшую за скалами. Он знал, кто это был. Юй Чэнь. Страж миров. Ледяной клинок небесных врат. Тот, кто по клятве должен был их уничтожить.
Они добрались до узкого ущелья, где ветер завывал, как забытые призраки. Каменные стены вздымались к небу, покрытые коркой инея, искрящегося, как стекло. Здесь всё было против них: холод, время, сама судьба.