Се Линь почувствовал, как мороз вползает под одежду, обжигая кожу. Он прижал Мо Сянь к себе, накрыв её своим плащом.
– Ещё немного, – шепнул он ей на ухо. – Держись.
Она подняла на него глаза – в них застыло столько доверия, что Се Линь невольно сжал кулак. Если бы он мог, он бы унёс её отсюда, прочь от этого проклятого мира. Но было уже поздно.
Тишина треснула, как хрупкий лёд под сапогами. Где-то над ними что-то заскрежетало – словно невидимая рука сдвинула небеса.
Из тени выступил он. Юй Чэнь. В белых одеждах, чистых, как свежевыпавший снег, он выглядел частью этого безжалостного пейзажа. На его плече висел чёрный меч, без ножен, будто само Небо вложило его в ладонь. Лицо Юй Чэня было безмятежным, словно вырезанным из нефрита, но в глазах горело что-то опасное – тихая, холодная решимость.
– Се Линь, – сказал он, голос его был ясен, как колокольный звон в морозную ночь. – Отойди.
Мо Сянь сжала пальцы на рукаве Се Линя. Он сделал шаг вперёд, заслоняя её собой.
– Она не сделала ничего, чтобы заслужить смерть, – сказал он, глядя Юй Чэню в глаза.
Ветер сорвал с плеч Юй Чэня прядь длинных волос. Он не шевельнулся.
– Я не ради кары пришёл, – произнёс он тихо. – Я пришёл… чтобы увидеть её.
Его взгляд скользнул к Мо Сянь, и в нём на миг промелькнуло что-то странное – словно он увидел призрак. В этом взгляде была боль, затаённая нежность и безмерная тоска.
Но Мо Сянь не узнала его. Она прижалась к спине Се Линя, как ребёнок, не зная, откуда исходит угроза.
– Уйди, – ровно сказал Се Линь.
Юй Чэнь долго молчал. Потом медленно опустил меч в снег.
– Хорошо, – сказал он наконец.
Он шагнул в сторону, позволяя им пройти. Се Линь не верил своим глазам. Он провёл Мо Сянь мимо него, не оборачиваясь. Только когда они скрылись за поворотом тропы, он украдкой оглянулся.
Юй Чэнь всё ещё стоял там, один посреди инея, с опущенной головой. Как будто боролся с самим собой.
Всё вокруг было слишком тихим. Сердце Мо Сянь стучало не в такт шагам. Когда она заговорила, голос её был тих, как падающий снег.
– Кто это был?
Се Линь на мгновение замедлил шаг. Лёгкая боль прошла по его чертам лица.
– Лишь страж, что забыл, зачем охраняет врата, – ответил он.
Мо Сянь прижала руки к груди, где странная дрожь не хотела униматься. Она не знала, что где-то глубоко внутри неё отозвалась память, которую сердце помнило, а разум – ещё нет. Память о том, кто когда-то клялся оберегать её даже ценой собственной вечности. И кто теперь стоял в снегу, не решаясь даже назвать её имя.