Парни, опешившие от такой агрессии со стороны пожилого и, казалось бы, беспомощного человека, растерялись. Они попытались подняться, но Хам, кряхтя от боли, навалился на одного из них сверху, а второго держал на прицеле кулака.
В этот самый момент вдалеке послышался вой полицейской сирены. Звук быстро приближался. Патрульная машина завернула за угол и резко затормозила рядом с дерущимися.
Из машины выскочили двое полицейских. Увидев лежащих на земле молодых людей и разъяренного Хама, они быстро оценили ситуацию.
"Что здесь происходит?!" – скомандовал один из полицейских.
Не успели участники потасовки ничего ответить, как второй полицейский внимательно посмотрел на лежащих парней. Его лицо вдруг стало серьезным.
"Стойте! Это же они!" – воскликнул он, обращаясь к своему напарнику. – "Мы их ищем! Они уже целую серию памятников осквернили по городу! Давно в розыске!"
Анна стояла у могилы Сергея, погруженная в свои мысли. День выдался тяжелым, и тишина кладбища приносила какое-то странное успокоение. В руке она держала ту самую пластинку, словно не решаясь отпустить связь с прошлым.
Внезапно шаги нарушили тишину. К ней приближались двое полицейских, а между ними… Хам. Он выглядел немного помятым, но на его лице читалось какое-то странное, почти триумфальное выражение.
"Здравствуйте, Анна Сереброва?" – вежливо обратился к ней один из полицейских.
Анна удивленно кивнула.
"Мы хотели вас проинформировать," – продолжил второй полицейский. – "Благодаря этому гражданину…" Он кивнул на Хама, который расплылся в самодовольной ухмылке. "…были задержаны вандалы, осквернившие памятник вашему мужу."
Анна ошеломленно посмотрела на Хама. "Он… задержал их?"
Хам крякнул. "А то! Эти сопляки думали, что им все сойдет с рук. А тут я!"
В этот момент к кладбищенской ограде бесшумно подъехал элегантный ретро-автомобиль черного цвета. Из него вышла женщина в темных очках, несмотря на пасмурную погоду. Ее движения были плавными и уверенными. Она медленно сняла очки, и ее взгляд, холодный и пронизывающий, скользнул по Анне, затем остановился на пластинке в ее руке.
Женщина молчала несколько долгих секунд, словно оценивая ситуацию. Затем ее губы тронула едва заметная улыбка.
"Анна Сереброва?" – произнесла она низким, бархатным голосом, в котором чувствовалась стальная нотка. – "У вас… кое-что принадлежит мне." Ее взгляд снова вернулся к пластинке.