– Останься здесь… – прошептал Андрей в ухо Саранке. – Чтоб я тебя под горячую руку не укокошил…
Аникин перехватил пулемет и кинул в полутемный, пышущий жаром проем гранату. Две секунды, через которые прогремел взрыв, казалось, отсчитывались бесконечно долго. Сразу, в облаке пыли и неясных истошных криков на немецком языке, Аникин нырнул внутрь дота, по пути поливая углы и периметр наполненной дымом и пылью бревенчатой кубатуры.
Пыль быстро осела, открыв взгляду довольно просторное, четыре на четыре метра, помещение. Пол и стены в доте были деревянные. В углу, на ящиках, в неестественной позе лежал немец – черноволосый, с почерневшей от гари и копоти кожей.
– Быстро, обыщи его. – Аникин кивнул на мертвого. – Документы, ценные вещи, оружие…
– Не думал, что немцы бывают такие… Чернявые, – растерянно и даже с опаской остановился над ним Саранка.
– Ты поменьше думай. На войне, Саранка, действовать надо.
XX
Над ним, на вешалке, аккуратно висели две плащ-палатки, даже не тронутые взрывами и стрельбой. Вдруг раздался стон. Андрей и Саранка, не сговариваясь, вскинули оружие в ту сторону, откуда он донесся, из-за возвышавшегося на станке «МГ». Немец, совсем молодой, русоволосый, саранкиного возраста и комплекции, лежал под самыми амбразурами. Его окровавленные руки судорожно шарили по жирным и скользким внутренностям, вывалившимся из распоротого осколком живота. Он словно пытался затолкать их обратно, внутрь. Лицо его, белое и до жути спокойное, с закатившимися глазами, существовало будто отдельно от тела. Аникину вдруг, непонятно откуда, показалось, что смерть, словно издеваясь над немцем, напоследок заставила исполнить его жуткую роль слепого Бояна, подыгрывающего себе на гуслях. Пришел в гости к русским? Приобщись к русским былинам…
Одиночный выстрел оглушительно густо прозвучал в тесном пространстве дота, оборвав игру агонии.
Саранка шарил по ящикам, с растерянностью и даже опаской оглядываясь на Андрея.
– Не уразумею, товарищ Аникин… Только что троих немцев пожалели, и нас чуть не укокошили… А тут раненого пристрелили…
Аникин не ответил, бегло осмотрев «МГ». Тот возвышался на станке, как экспонат в музее, тычась в амбразуру перекривленным раструбом ствола.
Не иначе, Аникинский «ДТ» своей очередью свернул шею металлическому сопернику.