Она чувствовала, как что-то развязывается внутри. Как будто всё время в ней было узелком, и теперь оно разворачивается в ленту. Ленту, которая велась назад. К началу.
– Теперь ты знаешь, – прошептала девочка. – И ты можешь выбрать.
Арина посмотрела на ладони. Они дрожали. На одной проступил шрам, о котором она давно забыла. На другой – слово. Почти стершееся. Но теперь читаемое:
Дом.
В этот момент всё вокруг начало рассыпаться. Не рушиться – а как будто складываться в коробку, которую она уже однажды открывала. Свет уходил внутрь неё. Девочка стояла рядом, теперь уже как часть её самой.
Она сделала шаг к зеркалу. Отражение не двигалось. Оно ждало. И когда она приблизилась вплотную, оно исчезло. Оставив лишь текст, написанный на запотевшем стекле изнутри:
Ты – та, кто осталась.
И тогда пришло ощущение тяжести, но не страха. А именно веса – как будто она вернула себе тело, которого не чувствовала давно. Голоса стихли. Девочка растворилась в её отражении, не исчезнув, а став частью взгляда. Теперь Арина больше не чувствовала одиночества. Внутри неё было присутствие – память, образ, суть.
Она медленно повернулась. Комната, где она стояла, больше не была абстрактной. Это было старое помещение в её доме, бывшая кладовка, но теперь очищенная, белая, залитая светом. На полу – разбитое зеркало. Крупные осколки лежали в форме круга.
В центре круга – книга. Та самая. Только теперь на обложке – не пустота. Там было выгравировано имя: Ася. Новикова.
Арина подошла и открыла её. Все страницы были чистыми. Первые слова она должна была написать сама. Она взяла карандаш, валявшийся на подоконнике, и написала:
"Сегодня я вспомнила, кто я."
На стене появилось отражение. Не зеркальное – проекция. Девочка сидела в кресле и листала альбом. Это было прощание. Или начало. Может быть, и то и другое.
Из глубины дома донёсся первый звук за долгое время: тихий стук, как будто кто-то вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь. Дом снова дышал. Но теперь его дыхание было ровным. Он знал её. И она знала его.
Арина встала. Пыль больше не висела в воздухе. Свет – настоящий. Улица за окном та же, но будто чище. Вдалеке звонили колокола. Где-то рядом кто-то звал по имени – не голосом, а сердцем.
И она ответила. Просто:
– Я здесь.
Словно в ответ, книга в её руках дрогнула. Страницы начали медленно заполняться словами, появлявшимися без чернил, как будто вытекали из воздуха. Каждое имя было знакомо. Каждое – часть неё. Не только её собственные отражения, но и чужие: женщины, которые жили здесь до неё. Соседки, которых давно не видели. Люди, которых вспоминали только стены.