На обратной стороне – формула. Строки, зачёркнутые цифры, и фраза: «Чтобы войти, нужно знать себя. Чтобы выйти – забыть её.»
Её ладони стали влажными. Внутри поднимался холод. Как будто воспоминание, давно забытое, ломилось в сознание. Письма шептали ей – не голосом, а напряжением между строк. И самое тревожное – в них она узнавала себя.
Сквозь открытую дверь в коридоре она заметила движение. Мягкое, почти призрачное. Тень. Она встала. Подошла. Никого. Только дверь в кладовку была приоткрыта.
За ней – пустота. И всё же, когда она включила фонарик на телефоне, в пыли заметила след. Маленький, как от женской туфельки. Рядом – засохшая роза и клочок бумаги. На нём – всего две строчки:
«Ты читала письма. Значит, путь открыт.»
Арина обернулась на звук – будто позади раздался вздох. Но никого не было. Только полки, книги, коробки. И ощущение, что кто-то прячется за ней, на расстоянии дыхания. Она резко оглянулась, вслушалась в гул квартиры. Тишина.
Словно кто-то давно уже живёт в этих стенах. И только теперь начинает говорить. Или вспоминать.
Она вернулась в комнату, неся с собой розу, как доказательство, что не всё ей кажется. Цветок был высушен, но не мёртв. Лепестки – гладкие, не крошились. Стебель тёмно-зелёный, будто растение ждало, когда его снова поставят в воду.
Она разложила письма на полу. Семь. Ровно семь. В каждом – обрывки прошлого. Признания. Страх. Мольбы. Угрозы. Последнее письмо отличалось – оно не было подписано. Но бумага была новой, а чернила ещё пахли.
«Ты проснулась. Мы с тобой менялись местами. Теперь очередь за тобой. Я рядом.»
В комнате стало холоднее. В углу поскрипывал шкаф. Арина взглянула на часы – они стояли. 3:33. Всё чаще это время появлялось, как маяк. Она решила записать его – на всякий случай.
Она вновь посмотрела на схему из письма. Этаж "-1". Под домом. Под всем. Не обозначенный ни в одном плане БТИ. Ни в кадастре. И всё же он был нарисован точно: лестница, узкий коридор, помещение, обозначенное всего одним словом: "ПАМЯТЬ".
Внизу схемы – крошечная стрелка. Указывала вверх. Словно чтобы выбраться, нужно было спуститься.
На обратной стороне письма, в уголке, была надпись карандашом: «Лестница за лифтом. Не открывай, пока не вспомнишь её имя.»
Имя. Её имя? Или той, чьё место она заняла?
Она вновь посмотрела на розу, потом – на письма. Что, если каждое из них – этап? Что, если путь в «память» уже начался? Сны, звонки, отражения – не просто совпадения.